Распространению идей квиетизма в англоговорящей среде способствовали сочинения Рамзи, в которых квиетизм противопоставлялся рационализму и атеизму как истинное духовное христианство. Сильное влияние взглядов Франсуа Фенелона испытал основатель методизма Джон Уэсли (1703–1791 гг.), который познакомился с его сочинениями в 1730 гг.  и с энтузиазмом воспринял его учение о «чистой любви», трансформированное им в методистскую концепцию «совершенства в любви». Появление сочинений квиетистов в России относится к середине XVIII в., однако заметное усиление их влияния исследователи считают характерным для конца XVIII – начала XIX в. В это время на русский язык был переведён основной трактат Мигеля де Молиноса, а также многие сочинения Франсуа Фенелона (не только квиетистского характера) и Жанны Марии Гюйон (в том числе её мистические комментарии на Священное Писание). Внимательное отношение к идеям квиетизма существовало в русских масонских кругах уже в годы правления императрицы Екатерины II (1762–1796 гг.). Проповедником идей квиетизма тогда был влиятельный придворный, мистик и масон Иван Владимирович Лопухин (1756–1816 гг.). Широкую популярность квиетизма в образованных слоях русского общества исследователи связывают, главным образом, с так называемым александровским мистицизмом; его истоком был сформировавшийся у императора Александра I (1801–1825 гг.) интерес к западной религиозно-мистической литературе, которая в силу этого в значительных количествах закупалась за границей, распространялась книготорговцами, переводилась на русский язык и вскоре стала определять религиозное мировоззрение ближайших соратников императора. О знакомстве императора Александра I с сочинениями квиетистов свидетельствует записка «О мистической словесности», составленная им в это время для сестры, великой княгини Екатерины Павловны (1788–1819 гг.). В ней император Александр I относил квиетистов к представителям не теоретической, а практической мистики, отмечая, что они «менее питают ум, но ближе идут к сердцу»; по сравнению с теоретической мистикой «путь их безопаснее, покойнее и вернее», однако они уступают сочинениям «высших мистиков» (Франциска Сальского, Терезы Авильской, Фомы Кемпийского) и Священному Писанию. В записке рекомендуются французские издания избранных сочинений Жанны Марии Гюйон и Франсуа Фенелона; по поводу последнего император замечал: «Всех несравненно превосходнее» («Переписка императора Александра I с сестрой, великой княгиней Екатериной Павловной». СПб., 1910 г). Распространению мистических идей и сочинений при императоре Александре I способствовало образованное в 1817 г. объединённое Министерство духовных дел и народного просвещения, которое возглавлял покровительствовавший мистикам князь Александр Николаевич Голицын (1773–1844 гг.), в 1803–1817 гг. исполнявший обязанности обер-прокурора Святейшего Синода. По распоряжению А.Н. Голицына епархии и церковные учебные заведения закупали публиковавшиеся сочинения мистиков и квиетистов, однако говорить об их значительной популярности среди духовенства исследователи считают едва ли возможным. Основным издателем мистических и квиетистских сочинений был масон Александр Фёдорович Лабзин (1766–1825 гг.); в 1806 и 1817–1818 гг. он издавал также журнал «Сионский вестник», где среди прочего публиковались труды Жанны Марии Гюйон и её русских последователей, например, Александры Петровны Хвостовой (1768–1853 гг.), которая излагала учение о созерцательной молитве в духе квиетизма.