В этом принципиальное отличие кивория и Гроба Господня московского Успенского собора от европейских подобий, имевших форму Кувуклия, заключавшего в себе гробную пещеру. В описаниях храмовых интерьеров начала XVIII в. можно встретить композиции, подобные композиции Гробу Господню в Успенском соборе. Это Гроб Господень в виде саркофага, осенённый киворием на четырёх столбах: «Гроб Господень древянной столярной, писан из красок с резными эмплемами; с одной стороны дорожинки вызлащены в верху животворящий крест, на гробе плащеница, писана на голубом атласе из красок, на нём же три покрова... На оным гробом балдахин древяной столярной, на четырёх резных столбиках, позлащёных в нём четыре евангелиста с предстоящими ангелами, древянныя резныя позлащённыя. Сверх оного гроба Господня образ Воскресения Христова, резной писан ис красок». В создании подобий Гроба Господня эта линия, идущая от московского Успенского собора, оказалась главной и в целом сохранилась до настоящего времени. В то же время параллельно сложились другие типологические группы образов Гроба Господня, более тесно соприкасавшиеся с западноевропейской традицией. Первая связана с копированием Гроба Господня на уровне повторения не только размеров гробного ложа, но и пещеры Гроба Господня с разной долей конкретизации первообраза. Такова, например, Кувуклия Воскресенского собора в Новом Иерусалиме патриарха Никона, точно повторяющая Кувуклию в Иерусалиме. Несмотря на новизну замысла для русского храмостроения, это сооружение вписывается в обширный ряд копий иерусалимской Кувуклии, распространённых в Западной Европе, в том числе и в XVII в. (например, в Глогувеке, 1634 г.). Как и эти копии, Кувуклия патриарха Никона повторяет пространственную структуру иерусалимской святыни, состоящую из камеры перед пещерой, где находится часовня Ангела, и пещеры Гроба Господня. Кроме того, в Новом Иерусалиме были полностью повторены и наиболее узнаваемые элементы фасадного декора – глухая аркада, разделяющая её стены, и киворий на тонких колонках, поставленный над пещерой Гроба Господня. Замысел патриарха Никона был фрагментарно повторён царём Феодором Алексеевичем при перестройке теремных храмов Московского Кремля. Здесь в узком коридоре, образовавшемся между храмами Нерукотворного образа Спасителя (его придела во имя св. Иоанна Белоградского) и св. Евдокии (впоследствии Воскресения словущего), было воспроизведено пространство пещеры Гроба Господня: сделан алебастровый свод, раскрашенный под мрамор; над Гробом Господним в виде «лавицы», или саркофага, висели 60 алебастровых херувимов. Ещё одна группа образов Гроба Господня сложилась под влиянием скульптурных композиций, иллюстрирующих евангельские события, происходившие у Гроба Господня. Те же европейские источники, определившие в конце XVI в. художественный замысел Гроба Господня для Святая Святых Бориса Годунова, вызвали появление в русских храмах композиций «Положение во гроб». Они включали собственно саркофаг с резным изображением тела Спасителя и стоящие у гроба фигуры Богородицы, Иоанна Богослова, Марии Магдалины, Иосифа Аримафейского и Никодима. Так, в католических храмах сцены «Depositio», включённые в образ Гроба Господня, были интерпретированы в храмовой деревянной скульптуре в России.