В середине 70-х гг. XIX в. перед окончательным изданием Синодального перевода в церковной периодике развернулась острая дискуссия. Инициатором ее стал Феофан, решительно несогласный с выбором еврейского текста как основы для перевода. Его позиция сводилась к следующим тезисам: текст Вульгаты неприемлем, поскольку и преднамеренно, и непреднамеренно он искажен иудеями, чужд церковной традиции, которая его не знает, и его использование означает разрыв с традицией славянской Библии. Переводить необходимо с текста Септуагинты, освященного его употреблением в церкви. Издание Синодального перевода обострило интерес к проблематике основных библейских текстов и показало необходимость работы в этом направлении. В 70-х гг. в церковной периодике были опубликованы обстоятельные экскурсы в историю Вульгаты профессоров Д.А. Хвольсона и Н.А. Елеонского, а также работа И.С. Якимова о Книге пророка Иеремии, в которой отмечены существенные текстовые различия между Вульгатой и Септуагинтой. Эта тематика получила развитие в ответах на аргументы епископа Феофана его оппонента профессора П.И. Горского-Платонова, который на основании сравнительного анализа отдельных материалов двух текстов давал общую оценку достоверности каждого из них. Дальнейшим углублением в сравнительный анализ двух текстов стала статья профессора В.Н. Мышцына. По краткости и выборочности рассмотренного материала работы Горского-Платонова и Мышцына не могут быть признаны полноценными исследованиями, но они оказались доступны широкому кругу читателей. Исследование о переводе Септуагинты профессора И.Н. Корсунского подводит черту под освоением отечественной церковной наукой проблематики одного из основных библейских текстов. Эта фундаментальная работа, в которой собраны достижения как западной, так и отечественной школ, до сих пор сохраняет свое значение. Труд состоит из исторической и лингвистической частей. Большой интерес представляет филологический анализ Септуагинты. Мысли свт. Феофана нашли воплощение в ряде переводов библейских книг с греческого, выполненных профессором П.А. Юнгеровым. Епископ Антонин (Грановский) осуществил даже опыт реконструкции еврейского текста Книги Варуха на основе греческих и латинских версий. Первая на Руси система принципов толкования Священного Писания была предложена Максимом Греком. В Славяно-греко-латинской академии Священным Писанием занимались иеромонах Макарий (Петрович), архимандрит Феофилакт (Горский, впоследствии епископ), епископ Тихон (Малинин), архимандрит Гавриил (Петров; впоследствии митрополит Санкт-Петербургский) и др. Им принадлежит ряд библейских комментариев, большая часть которых осталась в рукописях. Это были начальные шаги русской библеистики, авторы во многом зависели от инославных источников, нередко ограничивались их переводами и пересказами. На рубеже XVIII–XIX вв. были сделаны попытки формулирования важнейших принципов библейской герменевтики. Московский митрополит Платон (Левшин) ввел в Троице-Сергиевой духовной семинарии систематические занятия по изучению Библии и изложил правила ее толкования в «Инструкции», ставшей для нескольких поколений русских библеистов основным руководством по герменевтике. Архиепископ Феоктист (Мочульский) написал первое русское руководство по герменевтике «Драхма от сокровища божественных писаний Ветхого и Нового Завета, то есть Сокращение правил при чтении Священного Писания к знанию потребных» (1809 г). Митрополит Амвросий (Подобедов) составил «Краткое руководство к чтению книг Священного Писания Ветхого и Нового Завета» (1799 г.). Основателем отечественной библеистики считается свт. Филарет (Дроздов). Еще в молодые годы, будучи ректором Санкт-Петербургской духовной академии в сане архимандрита, он посвятил свои труды толкованию Священного Писания, основанному на научной методологии. Его «Записки на книгу Бытия» (1816 и 1819 гг.) и «Опыт изъяснения псалма LXVII (т.е. Септуагинты)» (1814 г.) были первыми русскими трудами по библеистике, ознаменовавшими новое, критическое направление в экзегетике. В основу толкований архимандрит Филарет положил исследование еврейского текста Писания.