Почти одновременно вышло «Богословие Ветхого Завета» Айхродта (1933–1939 гг.). Он представил религию израильтян как целое, сохранявшее единство на протяжении всего ветхозаветного периода, и выделил идею Завета как основную религиозную идею, полагая, что ее впервые ввел Моисей, а не пророки (как считали последователи Велльгаузена). Заметным событием стала попытка В. Фишера (1935 г.) выявить христологическое содержание Ветхого Завета путем типологической интерпретации. Неоортодоксальное движение в англо-американском протестантском богословии в 30–40-х гг. XX в. стало активно усваивать и развивать достижения немецких богословов, придав им определенное направление. Прежде чем появились работы, сопоставимые по значимости с получившими научное признание немецкими «богословиями» Ветхого Завета, в Англии и Америке вышел ряд сочинений, утверждавших непреходящее значение ветхозаветной веры в современном мире (С.А. Кук. 1936 г.; Х. Роули. 1946 г.; Дж.Э. Райт. 1944 г.; У. Элмсли. 1949 г.; Р.Б.И. Скот. 1944 г. и др.). Хотя авторы этих работ стремились выйти за пределы науки ради вечных истин Ветхого Завета, они, тем не менее, принимали во внимание результаты историко-литературной критики. Главным пафосом неоортодоксальной актуализации Ветхого Завета было его христоцентрическое понимание: Откровение в спасительных и карающих деяниях Бога в истории Древнего Израиля получает свое завершение в Откровении Нового Завета. В этих положениях нет ничего нового для христианского богословия, но они прозвучали с новой силой как ответ библейской критике, которая, как казалось многим, ставила их под сомнение. Как утверждает Г.Ф. Хан, наметилась принципиальная разница в позиции континентальных (в первую очередь немецких) и англо-американских богословов: первые сосредоточились на систематическом изложении основ ветхозаветной веры, вторых интересовал исторический и динамический характер ветхозаветного Откровения. Впрочем, и в Германии появилось «Богословие Ветхого Завета» Л. Кёлера (1936 г.), построенное систематически, но представляющее собой исторический обзор религиозных идей в согласии с концепцией Откровения как постепенного раскрытия религиозных истин. Автор стремился представить ветхозаветную веру через ее собственные концепции и детально анализировал семантику ключевых понятий. Исследования Кёлера в области древнееврейской лексикографии были позже отражены в его работе «Lexicon in Veteris Testamenti Libros» (1953 г.). Значительный вклад в исследование основных понятий богословия Ветхого Завета внесли авторы Богословского словаря Нового Завета («Theologisches Wörterbuch zum Neuen Testament»), отразившего своеобразие древнееврейского образа мышления сравнительно с греческим. В том же ключе написана работа Х. Снейта (1947 г.). В Европе и Америке появляются исследования, посвященные отдельным темам и понятиям богословия Ветхого Завета. Одной из самых авторитетных работ в этой области стала книга «Богословие Ветхого Завета» (1957–1960. в 2-х тт.) Г. фон Рада, содержащая разделы «Богословие исторических традиций Израиля» и «Богословие пророческой вести». Предметом исследования, по мнению автора, является не история религии и даже не духовно-религиозный мир Древнего Израиля, а только то, что прямо сказано о Боге в Ветхом Завете. Те документы веры, с которыми мы имеем дело, не дают ответа на все вопросы систематического богословия. Познание Бога осуществляется, прежде всего, через Его деяния в истории: «вера Израиля в принципе основана на богословии истории», – утверждает автор. «Богословие» фон Рада учитывает результаты библейской критики, в особенности метода истории традиции. Благодаря этим результатам можно проследить все изменения того образа Священной истории, который существовал в древнееврейской религиозной традиции вплоть до фиксации в окончательном каноническом варианте. Г. Форер (1972 г.), возвращаясь к поискам смыслового ядра богословия Ветхого Завета, видел в экзистенциальной установке пророков, связанной с отрицанием магии и законничества, высшую точку развития религиозного опыта Древнего Израиля. При этом он исходил из понимания Откровения как «личного опыта».