В отличие от Софокла, Еврипид (Эврипид; 480–406 гг. до н.э.), чей период творчества близко совпадает с периодом творчества Софокла, не принимал участия в общественной деятельности, и в своих трагедиях предстаёт мудрецом-созерцателем, любителем уединения и раздумий на лоне природы. При всём том его трагедия была очень чутка и восприимчива к проблемам, волновавшим его сограждан. Драматург выступает как убеждённый патриот и пропагандист государственного строя Афин, в которых он видит оплот благочестия в Элладе. В ряде трагедий он предстаёт перед нами как замечательный мастер психологической разработки образа: любовное томление Федры, приступы страсти, овладевшее ею отчаяние и сознание позора; грубое прямодушие няньки, умеющей выведать секрет своей мятущейся госпожи; чистота и цельность внутреннего мира Ипполита – всё это изображено с глубоким проникновением в тайны человеческой души. Показательно также отношение Еврипида к богам: Афродита действует из таких мелких побуждений, как тщеславие и оскорблённое самолюбие, а Артемида, верным почитателем которой был Ипполит, отдаёт его на произвол низменных чувств Афродиты. Боги, по чьей воле люди без всякой вины терпят такие страдания, недостойны называться богами, – эта мысль, неоднократно высказываемая в различных трагедиях драматурга, отражает его религиозные сомнения и скепсис. Полный разрыв с мифологической традицией знаменуют две трагедии, связанные с мифом о мщении детей Агамемнона за его насильственную смерть. У Эсхила (и тем более Софокла) правомерность убийства Клитемнестры не вызывала сомнения, Еврипид, перенося действие своей трагедии «Электра» в деревню, где живёт насильно выданная замуж за бедного крестьянина дочь Агамемнона, одним этим существенно снижает пафос героического предания, низводя его до уровня бытовой драмы. Критика мифологической традиции и религиозный скепсис сближает Еврипида с современными ему течениями философской мысли. В то время как Софокл энергично отстаивает преимущества врождённой доблести перед добродетелью, вырабатываемой воспитанием, Еврипид занимает в этом вопросе чаще всего противоположную позицию: благородство состоит не в происхождении, а в нравственных свойствах человека. Тот, кто обучен добродетели, не совершит неблаговидного поступка. Под рубищем бедняка часто бьётся доброе и чистое сердце, а у благородного отца нередко рождается негодный сын. Не представляет абсолютной ценности и богатство. Человеку, живущему трудом своих рук, деньги нужны лишь для того, чтобы принять гостей или вызвать врача к больному, а изобилие не спасает от превратностей и ударов судьбы. Разница между свободным и рабом является только относительной и внешней. Многочисленные высказывания героев Еврипида на морально-этические темы, полемика по вопросам мировоззрения создали ему ещё в древности репутацию «философа на сцене», а современная ему комедия попросту отождествляла его с софистами. Однако исследователи учитывают, что многим обязанный софистам в критике традиционной морали, Еврипид недвусмысленно отвергал исходившую от некоторых из них проповедь «сильной личности». Творчество Еврипида нашло своё отражение в драматургии Нового времени, где оно (несмотря на более сложный уровень общественных и межличностных связей, чем это было в древнегреческих полисах) оказалось особенно ценным благодаря интересу к человеку, вовлечённому в противоречивую борьбу страстей и находящемуся перед лицом нравственных требований, которые потеряли для него раз и навсегда заданную однозначность. В классическую эпоху, когда древние примитивные представления перестали удовлетворять пытливую греческую мысль, появились новые религиозные учения. Наиболее ранним из них был орфизм, названный так по имени своего основателя Орфея – легендарного провидца и музыканта, олицетворявшего собой гармонию божественного духа. По свидетельству мифов, игра и пение Орфея были настолько совершенными, что им покорялись даже стихии. Знаменательно, что Орфей умер, встретив толпу безумствующих вакханок, которые в припадке исступления растерзали его. Предание гласит, что погиб он в глубокой древности, ещё до начала Троянской войны, однако у исследователей есть основание считать, что орфизм появился гораздо позже. Главным источником для знакомства с ним служат так называемые «Орфические гимны». Исследователи полагают, что их записи относятся к V в. до н.э., а окончательно они сложились не раньше II в. до н.э. Показательно, что сами греки были уверены, что Орфей научился тайной мудрости в Египте. В орфизме имела место идея верховного единства, заключённого в некой божественной стихии, предвечном мировом лоне. В некоторых текстах оно именовалось Хроносом (Временем), котрый породил светлый Эфир неба и клокочущий Хаос. Из них родилось космическое яйцо, которое содержало в себе все зародыши Вселенной: богов, титанов и людей. Когда гигантское яйцо раскололось (в этом тоже есть созвучие с преданием о природном катаклизме), из него вышел сияющий Протогонос (т.е. Первородный) – бог, объемлющий собой всё природное многообразие.