Из-за неясности свидетельств на этот счет единственных источников (житий митрополита Петра), ход дела для исследований представляется трудным. Исследователи не исключают, что на необходимости соединения митрополии настаивал в Константинополе, по поручению своего князя, даже сам Геронтий, а император и патриарх воспользовались его аргументами, но только не в его пользу. Во всяком случае, в Константинополе решили снова объединить митрополию, для чего было необходимо пожертвовать одним из представленных кандидатов. Патриарх Афанасий I был выдающимся деятелем византийской церкви, отличался твердым и независимым характером, аскетизмом и любовью к монашеству. Он стремился укрепить внутрицерковную дисциплину, обеспечить должный порядок во всех епархиях своей обширной патриархии. Дав согласие на открытие самостоятельной Галицкой митрополии в первые годы XIV в., он исходил из того, что после бегства митрополита Максима из Киева во Владимир эти земли остались без должного архипастырского надзора. К тому же, в Константинополе в это время длился арсенитский раскол, и борьба мнений и партий была особенно трудной (арсенитский раскол получил свое название по имени Константинопольского патриарха Арсения Авториана, посаженного на престол в 1254 г. императором Феодором Ласкарисом (1254–1258 гг.). После воцарения Михаила VIII Палеолога (1259–1282 гг.) между ним и патриархом Арсением начались трения, причиной которых была чрезмерная жестокость императора (он, в частности, приказал ослепить 11-летнего сына своего предшественника). В результате в 1262 г. патриарх отлучил Михаила VIII от церкви, за что сам был сослан им на о. Проконисос в Мраморном море. Там он и скончался в 1267 г. Когда новый патриарх, Иосиф I Галесиот (1266–1275 гг.) снял отлучение с императора, сторонники Арсения отказались признать его и создали свою параллельную иерархию. Эти события получили название «арсенитского раскола». Арсениты выступали за полную независимость церкви от государства. Раскол вызвал большой резонанс во всей Восточной церкви, в том числе, и на Руси, и просуществовал до 1312 г.). Поэтому поставление митрополита Петра состоялось только в 1308 г. (большинство исследователей называют июнь 1307 г., хотя точная дата его поставления неизвестна). В пользу их точки зрения свидетельствует и здравый смысл: трудно представить, что патриарх Афанасий на два с половиной года оставил без архипастыря огромную и многомятежную русскую митрополию. Игумен Петр понравился Афанасию своим подвижническим жаром и преданностью делу православия. Патриарх много раз встречался и беседовал с ним, наблюдал за его поведением через доверенных лиц. Убедившись в незаурядных достоинствах Петра и увидев в нем своего единомышленника, Афанасий решил передать под его управление всю русскую митрополию. Существует и другая точка зрения: так как терпеть от такого решения приходилось Юрию Львовичу, у которого отнималась дорогая ему церковная независимость, то для некоторого удовлетворения Галицкому князю и поставили Киевским митрополитом его кандидата, конечно, с указанием на то, что к своему родному княжеству он обязательно будет дружественным и внимательным. Однако, в качестве политического поборника, митрополит Петр, как архипастырь всей Руси, уже по необходимости ускользал из рук южного князя и должен был явиться в той же роли при великом северно-русском князе, потому что его резиденция теперь была уже не в Киеве, а во Владимире. Но и здесь обстоятельства сложились несколько иначе. Как и Афанасий, Петр не одобрял переезда митрополита Максима из Киева во Владимир. Поначалу он решил возвратить Киеву его значение церковной столицы «всея Руси». Но для успешного осуществления своих замыслов Петру нужно было заручиться признанием Орды.