Но к 1328 г. Иван Калита стал великим князем Владимирским и получил законное право на официальный прием митрополита. Предусмотрительный московский князь, в отличие от тверских князей, не стал гневаться на то, что его ставленник Феодор не «прошел» в митрополиты, а оказал любезный прием греку, чем заслужил его расположение и согласие на жительство в Мосееве. Хотя официально митрополия все еще находилась во Владимире, но все церковные дела фактически вершились уже в Москве. Уже в конце XIV в., при митрополите Киприане (авторе второй редакции его жития), Петр выступал как небесный покровитель города Москвы, в особенности как защитник от нападений «поганых». Сохранилось шесть связанных с именем Петра посланий. Одно из них представляет собой окружное послание по поводу наступления Великого поста, или «Поучение игуменом, попом и диаконом», в котором говорится о значении священного сана и налагаемых им обязанностях по отношению к себе и к другим. В этом оно схоже с «Поучением к попом», приписываемым Киевскому митрополиту Кириллу (1249–1281 г.), но короче того и более просто по стилю. Автор убеждает духовных лиц быть кроткими и смиренными, удерживаться от непристойных дел, страстей, пьянства и смехотворства, регулярно читать подобающие книги, заботиться о духовной пастве, учить своих духовных детей избегать блуда, пьянства, занятий колдовством и ростовщичеством. Крестить он велит не обливанием, а троекратным погружением, строго запрещает поединки, победителей в которых приравнивает к душегубцам, и т.д. Второе поучение приписано митрополиту Киприану, но так как московский собор 1503 г., решавший вопрос о вдовых священниках, ссылался на это поучение как на принадлежащее митрополиту Петру, а, кроме того, определения Стоглавого собора содержат отрывок из этого поучения под заглавием «Поучение иже во святых отца нашего Петра митрополита всея Русии», исследователи не видят оснований считать его принадлежащим именно Петру. Третье «Поучение Петра митрополита всея Руси» по обращению схоже с первыми двумя и тоже посвящено тому, «како ходити по закону крестьянскому». Речь в нем идет о недопустимости пьянства, блуда, третьих браков, сквернословия, слушания «басней», ворожбы, поединков, о необходимости причащаться «с году на год», почитать родителей. Венчать он велит после обедни, причем девица должна быть не моложе 13 лет; крестить погружением, причем, если ребенок мужского пола, подобает быть одному куму, если женского – одной куме. Попам запрещает торговать и давать серебро в рост; монахам – жить в одном монастыре с монахинями. Имея в виду, по-видимому, отношения церкви со светской властью, говорит, что «кто церковь божию или слугу церковного приобидить, а того бог приобидить. А который иерей святую литургию священствовал, тогда царя честней...». В рукописях встречаются и отрывки из этого поучения, также с именем Петра. Четвертое «Поучение Петра митрополита» начинается с убеждения «отца вашего епискупа ли, священника слушати во всем», а заканчивается рассуждением о евангельских словах Христа относительно блаженных. Под названием «Поучение Петра митрополита, егда препре тферьскаго владыку Андрея во сборе», встречается текст, первая часть которого представляет собой действительно поучение (к ней, видимо, и относится название), а вторая – похвальное слово митрополиту Петру. В поучении (пятом) говорится, что мы призваны «в вечную жизнь», но не должны обманываться, «яко бесмертни ся мняще, предавшись похотем житья сего». Оно оканчивается словами «и внидем, радующися в бесконечную радость, и в бесмертный живот, и в неизреченную красоту». Наконец, шестым можно назвать небольшое, по словам церковного историка Е.Е. Голубинского (1834–1912 гг.), «загадочное поучение», под названием «Поучение Петра митрополита ко князю великому Димитрию и к смерти его, и к братии его, и к епискупу, и к боляром, и ко старым, и ко младым, и ко всем христианом». Оно начинается словами «Дети, были есте от бога в казни», далее говорится, что того, кто не обращает внимания на наказания, «предасть бог таковаго мучителем и (в) большую казнь», затем следует обращение: «Дети, не давайтеся в безстрашие!», – и намек на то, что случилось при великом князе и его смерти: «Старии добре помнять, како было при великом князе и при смерти его, да и вспоминают младым». В заключение молодые призываются к «великому послушанию».