Апостол Павел – ученик раввина Гамалиила, впитавший в себя все наследие Израиля от Ягвиста до апокалиптиков, – впервые дал целостное учение о первородном грехе, воплотив нем свой духовный опыт. В сильных и ярких выражениях он обрисовал конфликты, постоянно бушующие в человеческой душе, с проницательностью тонкого психолога показал, как страсти одолевают разум, как оказывается бессильным сознание «должного», как человек в отчаянии обнаруживает в себе два противоборствующих «я» (Рим. 7,15). Однако он не ограничил греховность этой мукой отдельных душ, а усмотрел в ней некую всеобщую болезнь, имеющую свое происхождение. Павел связывает ее с богопротивлением Адама, посягавшего на равенство с Богом и отпавшего от Него. Этот демонический мятеж (прообраз общечеловеческого зла) освободил путь двум грозным существам – Греху и Смерти, которые стали неразлучными спутниками людей. Учение о грехопадении, по существу, есть лишь часть основного благовестия апостола Павла о Христе. Если Адам (глава древнего человечества) отпал от Бога, то начало новому человечеству положил «новый Адам», который не искал «похитить высшую власть», но Сам, будучи божественным, «умалил» Себя, приняв страдания мира и смерть ради людей (Флп. 2, 7). Говоря о грехопадении, Павел идет по иному пути, нежели Ягвист. Если древнее сказание рисует грех в образе некоего внешнего акта, то апостол видит его уже преимущественно в плане мистическом. Он не копирует старую «икону» Ягвиста, не цитирует Книгу Бытия, но при этом углубляет именно ту религиозную идею, которая лежала в основе сказания об Эдеме. Таким образом, он несет новое Откровение, не порывая со старым, и единое духовное течение пронизывает оба Завета. Существует мнение, будто в своей проповеди апостол Павел исказил учение Христа, будто Евангелию чужды теории первородного греха и искупления. Однако каждый может убедиться сам, читая Евангелие, насколько сильно оно проникнуто духом борьбы против демонических сил, воцарившихся в мире. Строго говоря, никакого «учения» Христос не создавал. Он лишь говорил о Своем предназначении бороться с этими демоническими силами, правящих миром. Еще перед своим выступлением на проповедь Христос отверг искушение Сатаны, который предлагал Мессии путь гордыни и внешней власти над миром. Превращение камней в хлебы, демонстративное чудо, покорение царства мира – во всем этом ясно звучит голос магического богопротивления. О своем служении людям Христос говорит как о битве с Сатаной, с «князем мира» (Иоанн 12, 31; 14, 30; 16, 11). «Власть тьмы» Он видит и в грехе, и в болезни, и в одержимости, и в смерти (Иоанн 6, 70; 13, 2; Лк. 8, 28; 13, 16; 22, 31). Поэтому, врачуя души и тела, Иисус говорит о том, что полагает начало всеобщему избавлению от Сатаны (Лк. 10, 18). Не отвлеченная моральная проповедь составляет сущность провозвестия Христова, а освобождение мира от власти Сатаны и греха. Апостол Павел, напротив, разработал христианское учение, и в своем учении он углубляет ветхозаветную веру и продолжает евангельское благовестие Иисуса Христа. Именно поэтому его Послания вошли в Библию, именно поэтому церковь принимает его учение о грехопадении и искуплении. Это учение – не какая-то «теория происхождения греха», но исповедание веры в «примирении» человека с Богом через Иисуса Христа. В этом – всё, и любые богословские концепции представляют собой лишь комментарии к этому живому опыту христианства. Сейчас, как правило, богословы употребляют понятия «первородный грех» и «грехопадение» в двух значениях: во-первых, как само нарушение заповеди в Эдеме и, во-вторых, как поврежденное злом греховное состояние человеческого естества вследствие этого нарушения.