Пока оно зарождалось, церковь была порабощена мирскими властями; но когда в XI в., по убеждению большинства, настал час этого царства, место императора должен был занять идеальный аскет-правитель, представитель духа, порабощающего плоть, каким был Гильдебранд. Но «царство Божие» строится все-таки из мирских элементов; мир нужно сначала завоевать, а затем перестраивать. Поэтому папство, в эпоху своего высшего развития, роковым образом пришло к отрицанию всех учреждений, прав и обычаев, стоявших на пути к осуществлению его идеала. Шаг за шагом осуществлялась широкая программа пересоздания мира на теократических началах в «царство Божие», во имя которого ревнители веры и идеалисты объявили войну симонии, светской инвеституре, частной собственности духовенства и николаизму, приковывавшим духовенство к тленному миру, «порабощавшим дух плоти» и порождавшим начала центробежные, враждебные «единству». Во имя тех же идей папство отделилось от Востока и предало его проклятию. Гильдебранд не внес в папскую теорию ни одной новой черты; он только строго формулировал ее и прямо проводил в жизнь, будучи несравненно последовательнее своих предшественников. Особенный интерес представляет широкое развитие учения о св. Петре, в котором элементы августинизма сочетаются с индивидуалистическим пелагианством. Согласно этому учению, власть ключей, которыми Петр отпирает и запирает небеса, делает его источником благодати и владыкой мира, царем царей. Через апостола римский епископ (его преемник) становится пассивным посредником действия благодати на земле. Избранный в папы человек благодатью апостола теряет человеческую свободу, становится орудием промысла. Стало быть, теряет и способность грешить, пресуществляется из слабого человека в непоколебимую скалу, подобно своему небесному прототипу, ставшему «камнем». По этому учению папа есть земной Петр, а слова и действия его имеют такую силу, как будто бы принадлежали самому Петру. Более того, по учению клерикальных публицистов каждый кандидат в папы заранее предопределен Богом в наместники князя апостолов. Следовательно, его поступки согласны с божественным планом, его устами гласит сам Бог. Отсюда прямо вытекает догматическая непогрешимость папы, которая, однако, была провозглашена только через семь столетий. В словах анонимного автора трактата «Dictatus рарае», приписываемого Гильдебранду (XI в.), эта идея уже выражена ясно: «Римская церковь никогда не заблуждалась и не будет заблуждаться, согласно свидетельству Священного Писания». Наместник апостола является не только средой, через которую действует благодать (gratia Petri): он распоряжается ее дарами и приводит человека (в награду за послушание) к спасению. Земное «царство Божье», служащее нижним этажом небесного, подготовительной стадией к нему, построено по плану небесного: там Христос царит над святыми и праведными, здесь правит князь апостолов, в силу полномочия и власти, дарованных ему Христом, но не лично, а через викария, т.е. римского епископа, который, таким образом, является носителем всей власти и всех полномочий (plenitudo potestatis) апостола Петра. Plenitudo potestatis подкреплялось ссылкой на подложное письмо к брату Иисусову, Иакову, папы Климента I, в котором Климент рассказывает апостолу о полномочиях, дарованных ему Петром при постановлении в епископы (письмо это помещено в Псевдо-Исидоровом сборнике).