Герсон, основываясь на политических доктринах, проповедует революцию против тиранического папы, разрешая всякое средство, лишь бы цель была достигнута. Если папа противится созванию собора, то об этом должны позаботиться светские государи и народ, «до последней старухи». По учению Николая Кузанского, всякое правительство, следовательно, и папское, основано на договоре и добровольном подчинении пасомых. Энеа Сильвио (будущий папа Пий II) сравнивает отношение папы к церкви с отношением государя к народу. Учение об автономности общины, основанное на естественном праве самозащиты, на теории общественного договора и условного подчинения, выработанное французскими легистами и схоластикой, вдохновляло многих отцов Констанцского собора. Здесь с еще большей резкостью были поставлены две противоположные системы, чем во время спора Филиппа IV Красивого с Бонифацием VIII и Людовика Баварского с Иоанном XXII. Представители церковной реформы находили, что церковь не нуждается в посреднике, получая благодать immediate a Deo, и что одновременное главенство папы и Христа обращает церковь в двуглавое чудовище. Прямой вывод отсюда (что папе нет места во вселенской церкви) маскировался, однако, софистическим учением о главенстве папы, отличном от главенства Христа. Папа – член церкви и сын ее; хотя он и выше народов и иерархов, но духовная власть каждого епископа столь же божественна. Власть папы вверяется ему церковью ex plenit u dine poiestatis, но не в собственность, а для применения в установленных церковью пределах. Он – орган исполнительный; его главенство – служебное по отношение к церкви, а не господство над церковью. Папа есть брат во Христе каждого христианина. Непогрешимость его прямо противоречит смыслу Священного Писания и опыту прошедшего и настоящего (отречение Петра, схизма многих пап, раскол и т.д.). Единый верховный правитель полезен, иногда необходим для охранения единства и благоустройства церкви, но от этого не должна страдать самостоятельность отдельных церквей, внешний строй которых применяется к особенностям наций и земель. Собор, таким образом, был выразителем феодальной тенденции: постепенного подчинения одной иерархической ступени другой, и всех – папе, но не иначе как через ближайших начальников. На соборе раздавались голоса о бесполезности «не богоучрежденной» коллегии кардиналов; другие, напротив, стояли за расширение ее компетенции. В видах ограничения папства собор настаивал на полной децентрализации административной власти, путем системы периодических общих и поместных соборов, с автономными правами и правом сопротивления папе. Под plenitudo potestatis papalis реформаторы разумеют не всю сумму власти на земле, а только один из видов законной власти, и сводят ее к власти ключей: «вязать и решать» верующих, поучать их, исправлять их принудительными мерами, подвергать духовному суду, преподавать таинства, получать материальные средства от паствы и руководить церковной иерархией. По качеству эта власть не отличается от епископской; только количественно, по сфере распространения, она превосходит все виды духовной власти. Вся история папства представлялась реформаторам, с одной стороны, постоянным увеличением дарованных ему церковью полномочий в интересах той же церкви, с другой стороны – узурпацией прав и территорий светских владетелей. Реформаторы стремятся возвратить папство к апостольским временам и уничтожить все, что пристало к нему вследствие алчности, тщеславия, гордости самих пап и «лести толпы». С этой целью ограничивалась имущественная власть папы. Папа, подобно другим иерархам, не есть владетель церковного имущества, а только временно пользуется им.  См. также ПАПА РИМСКИЙ.