В течение первых дней происходили публичные допросы обвиняемых. В основном, священнослужители признавали, что зачитывали патриаршее послание и произносили проповеди в связи с изъятием церковных ценностей, но отвергали обвинения в антигосударственной деятельности. Одним из самых ярких было выступление иеромонаха Макария (Телегина), который объяснил, что назвал членов комиссии по изъятию церковных ценностей грабителями из-за оскорбления своего религиозного чувства, когда они вошли в алтарь и «поставили стол и, опираясь на престол ногой, стали снимать венчики на горнем месте». По словам иеромонаха Макария (Телегина), «когда они коснулись святыни, то для меня это было очень больно, и ввиду этих обстоятельств действительно произнёс эти слова, ибо они преступность сделали, святотатство и кощунство». На вопрос председателя М.М. Бека: «Вы считаете, что комиссия действовала как грабители?» – иеромонах Макарий (Телегин) ответил: «Грабители, действительно. Это кощунственно для верующих всех и тем более для служителей престола. Как же это не так? Я прихожу в ваш дом, начинаю распоряжаться...» Об оскорблении своего религиозного чувства говорила и мирянка В.И. Брусилова, вдова погибшего в гражданскую войну красного командира, сына известного генерала Алексея Алексеевича Брусилова, назвавшая представителей властей грабителями: «Проходя мимо нашей церкви и увидев происходящее там насилие, которое оскорбляло религиозное чувство, я политически неправильным словом выразила своё настроение». 2 мая в качестве экспертов на процессе выступили известный церковный юрист профессор Николай Дмитриевич Кузнецов и примкнувшие вскоре к обновленчеству епископ Антонин (Грановский), священники Сергей Владимирович Калиновский и Сергей Арефьевич Ледовский. Главный вопрос, который был поставлен перед экспертами, касался послания патриарха по поводу изъятия церковных ценностей: носило ли оно строго религиозный характер или являлось распоряжением об организации противодействия выполнению правительственного декрета, и следовательно его распространение было государственным преступлением. Тесно сотрудничавшие с советскими органами епископ Антонин (Грановский) и священник С.В. Калиновский заявили, что патриаршее послание носило «административно-распорядительный характер». Профессор Н.Д. Кузнецов аргументированно доказал, что послание патриарха было строго религиозным. Священник С.А. Ледовский высказался неопределённо, но в целом поддержал Н.Д. Кузнецова, считая, что послание патриарха является религиозным, «если религию понимать в более общем смысле». Тем не менее, в итоговых документах процесса показания экспертов были сфальсифицированы; отмечалось, что все они указали на нерелигиозный характер воззвания. Также экспертов опрашивали о допустимости пожертвований принадлежащих церкви ценностей на нужды благотворительности. Все эксперты ответили на этот вопрос положительно, но профессор Н.Д. Кузнецов уточнил, что каноны категорически запрещают присвоение и использование богослужебных сосудов в корыстных целях.