Почитание Мирожской иконы и её сохранившегося списка повлияло на развитие иконографии князя Довмонта (Тимофея), которая опиралась на мирожский образ как на аутентичное изображение этого святого. Изображения Довмонта и его супруги на Мирожской иконе упомянуты в седальне по полиелее службы Довмонту, составленной в конце XVI в. неким Иваном, что свидетельствует об известности образа. Тем не менее, и на самой Псковской земле, и за её пределами списки Мирожской иконы исследователи встречают крайне редко. Доказательством того, что с этой иконографией были знакомы русские иконописцы, служит опубликованная Николаем Петровичем Лихачёвым прорись из его собрания, очевидно, снятая с иконы последней трети XVII в. (Лихачёв Н.П. «Историческое значение итало-греческой иконописи: Изображения Богоматери в произведениях итало-греческих иконописцев и их влияние на композиции некоторых прославленных русских икон». СПб., 1911 г.). В ней сохранены основные признаки иконографии оригинала, но сильно видоизменились одеяния и атрибуты предстоящих Довмонта и Марии: подобно другим русским князьям и княгиням в произведениях второй половины XVII в., они представлены в закрытых городчатых венцах, а одежды древнего типа изменены – на плечи накинуты шубы. Сходным образом выглядит большая (123,5×95 см) Мирожская икона последней четверти XVII в., написанная, как полагают исследователи, для одного из храмов Ярославля местным мастером (Ярославский художественный музей). Происхождение иконы исследователям неизвестно, однако в ярославском храме Параскевы Пятницы на Всполье 24 сентября, т.е. в день празднования Мирожской иконы, совершался праздник в честь находившейся в этой церкви иконы «Избавление от бед страждущих», и исследователи предполагают, что под этим именем там была известна именно Мирожская икона. Исследователи отмечают, что ярославская икона отличается от прориси тем, что Довмонт представлен с непокрытой головой, а княгиня Мария – в белом плате. Несмотря на эти несовпадения, прорись и икона Ярославского художественного музея обладают значительным сходством композиции и деталей: их сближают пропорции вытянутой фигуры Богоматери, положение Её воздетых рук, поднятых почти по вертикали, и изображения архангелов, которые в отличие от соответствующих фигур на иконе из Псковского музея представлены в лоратных одеждах и заключены в медальоны. Исследователи полагают, что прорись из собрания Н.П. Лихачёва также происходит из Ярославля, где могли знать о Мирожской иконе благодаря торговым связям с Псковом. Видоизменение композиции в обоих случаях могло быть связано с отсутствием у ярославских заказчиков и мастеров точных данных об облике оригинала или снятых с него прорисей. Вместе с тем оно вписывается в характерный для второй половины XVII в. процесс модернизации древних иконографических схем, к которым добавлялись новые детали и атрибуты персонажей.