Уникальный, по мнению исследователей, характер композиции, наличие индивидуальных черт внешности Довмонта, изображение княжеских одежд древнего типа и отмеченное Ф.А. Каликиным первоначальное отсутствие нимбов, связанное, как полагают исследователи, с воспроизведением древнего оригинала, позволяют исследователям утверждать, что существующая икона из Псковского историко-архитектурного музея-заповедника точно повторяет иконографию древнего образа Божьей Матери «Воплощение» с донаторами – князем Довмонтом и его женой Марией Димитриевной, написанного при их жизни и, вероятнее всего, являвшегося вкладом княжеской четы в Мирожский монастырь. Датировку древней иконы исследователи сужают до 1280–1290 гг., т.к. тесть Довмонта Димитрий Александрович, по мнению исследователей, родился в начале 1250 гг., а его дочь Мария, будущая жена Довмонта, могла родиться около 1270 г. и, следовательно, была выдана замуж не раньше начала 1280 гг. Исследователи отмечают, что композиция Мирожской иконы не вполне типична для памятников византийского мира, но имеет аналогии, в той или иной степени связанные с традицией ктиторского портрета, включающие образ Божьей Матери «Оранта» или «Воплощение» и также относящиеся к XIII ст. Это – русские и византийские памятники, изображающие Божью Матерь «Оранта» или «Воплощение», с предстоящими святыми, очевидно, чтившимися заказчиками, или с донаторами. К числу этих произведений исследователи относят композицию в конхе центральной апсиды церкви Спаса на Нередице с образом Божьей Матери «Воплощение» и фигурами святых в молении (1199 г.), сходную композицию в жертвеннике того же храма, росписи жертвенника церкви святителя Николы на Липне (1290 гг.), портреты ктиторов перед образом Божьей Матери «Воплощение» в апсиде церкви святой Кириакии в Марафосе на полуострове Мани (Греция, около 1300 г.), а также икону Божьей Матери Влахернитиссы с пророком Моисеем и патриархом Иерусалимским Евфимием, исполненную около 1223 г. (монастырь великомученицы Екатерины на Синае). Исследователи полагают, что псковская икона принадлежала именно к этой традиции, известной на новгородских землях, на что указывал Ф. Кемпфер. Вместе с тем она являлась одной из наиболее ранних русских икон с портретами донаторов или вотивными надписями, получивших более или менее широкое распространение в XIII–XV вв. (см., например, Максимовская икона Божьей Матери). Исследователи отмечают, что для них характерны изображение вкладчиков со Христом, Божьей Матерью или со святыми и акцент на теме молитвы донаторов, ищущих защиты у представленных персонажей. Этой концепции соответствуют иконографические особенности Мирожской иконы, на которой Богородица представлена как бы укрывающей княжескую чету своим мафорием, что позволило Ф. Кемпферу сопоставить псковскую икону с западной иконографией «Schutzmantelmadonna» или «Madonna della Misericordia», воплощавшей идею спасения верных под покровом Божьей Матери. В западноевропейском искусстве классический вариант этого сюжета (с фронтальной фигурой стоящей Богородицы) распространился несколько позже, и поэтому «Богоматерь Мирожская» не может быть прямо возведена к латинскому прототипу.