Из содержания трактата исследователи сделали вывод, что он был написан после того, как Марий Меркатор узнал о смерти Августина Блаженного (28 августа 430 г.), но до осуждения пелагиан третьим Вселенским собором, т.е. в 430–431 гг. Трактат состоит из пролога, в котором Марий Меркатор даёт общий очерк истории пелагианства, и основной части, где цитируются и опровергаются отдельные высказывания епископа Юлиана. Прослеживая происхождение пелагианской ереси, Марий Меркатор вводит отсутствовавшее в его первом «Предостережении...» утверждение, что корни пелагианства следует искать не на Западе, а в Восточной церкви. Он отмечает, что близкие к пелагианским мнения высказывал Феодор Мопсуестийский, а в Риме их первым распространителем стал некий Руфин Сириец, прибывший с Востока при Римском епископе Анастасии I, т.е. около 399–401 гг. Марий Меркатор не говорит прямо о наличии неких связей между Руфином и Феодором Мопсуестийским, однако позволяет читателю самому сделать такой вывод. Руфин, согласно Марию Меркатору, стал учителем Пелагия и внушил ему еретические мнения, которые Пелагий впервые высказал в сочинении «Толкование на послание к Римлянам». Поскольку Марий Меркатор был первым латинским автором, свидетельствующим о восточном происхождении пелагианства и его ранней истории, сообщаемые им сведения были предметом внимательного анализа исследователей, по-разному оценивавших их достоверность. Наибольшие сложности связаны с упоминанием о Руфине Сирийце. В контексте истории пелагианства имя Руфина исследователи встречают в других источниках ещё два раза: 1) некий «Руфин, пресвитер палестинский», был автором сочинения «Книга о вере» («Liber de fide»), в котором содержатся близкие к пелагианским высказывания; 2) Целестий на Карфагенском соборе в 411 г. упомянул как своего единомышленника «святого пресвитера Руфина, который жил в Риме у святого Паммахия». У. Данфи в ряде публикаций пытался обосновать гипотезу о том, что все сообщения источников о трёх Руфинах являются в действительности в той или иной мере искажёнными сведениями о четвёртом Руфине – Руфине Аквилейском, который жил в Риме и других городах Италии с 397 по 411 гг. Однако принятие этой гипотезы требует от исследователей внесения весьма существенных корректировок в сообщения источников, а также ряда других смелых допущений, вследствие чего преобладающим в современной науке остаётся традиционное мнение, впервые подробно обоснованное Ж. Гарнье. Согласно этому мнению, сообщение Мария Меркатора о некоем Руфине как основоположнике пелагианства исследователи считают достоверным; этот Руфин происходил из Сирии или Палестины, жил в палестинских монастырях, а затем прибыл в Рим, где стал наставником Пелагия и Целестия; он не тождествен Руфину Аквилейскому. Предположение о личном знакомстве между Руфином Сирийцем и Феодором Мопсуестийским большинство современных исследователей отвергают как не имеющее прямых подтверждений; исследователи полагают, что Марий Меркатор также не имел соответствующих сведений и при сближении Феодора и Руфина руководствовался совпадением их взглядов, а также фактами покровительства, которое Феодор оказывал епископу Юлиану.