По словам Мария Меркатора, если бы первородный грех и смерть не передавались от Адама его потомкам, то младенцы действительно были бы невинными и не умирали; однако поскольку младенцы умирают, мнение пелагиан неверно, и следует принять противоположный тезис: Бог справедлив и Он наказывает младенцев смертью за унаследованный ими от родителей первородный грех. Разрозненные антипелагианские аргументы Марий Меркатор сводил воедино в рассуждении о смысле таинства крещения, рассматриваемого в сотериологической перспективе. Он приводил слова епископа Юлиана, в которых крещение интерпретируется как таинство нововведения («innovatio») и усыновления, в котором Христос, «Искупитель Своего творения», делает «лучшими» тех, кого он некогда сотворил благими. Признавая это представление о крещении в целом верным, но недостаточно точным и полным, Марий Меркатор отмечал, что многие пелагиане, в том числе и епископ Юлиан, допускали совершение крещения младенцев, однако были не в состоянии объяснить его смысл. Согласно Марию Меркатору, Искупитель нужен лишь виновным и пленным, а не свободным, и в обновлении нуждаются лишь ставшие ветхими из-за греха Адама, а не пребывающие в первозданной чистоте, поэтому даже из пелагианского представления о таинстве крещения следует, что принимающие его младенцы не могут считаться невинными и чистыми от первородного греха. Излагая собственное учение о таинстве крещения, Марий Меркатор называл его «спасением» («salus»), «искуплением» («redemptio») и «обновлением» («renovatio»). При этом он противопоставлял понятие «нововведение» («innovatio»), используемое епископом Юлианом, понятию «обновление» («renovatio»), употребляемому в Новом Завете (см.: Тит. 3:5). Согласно Марию Меркатору, первое понятие указывает на создание чего-то нового, тогда как второе подчёркивает, что речь идёт о восстановлении обветшавшего, т.е., в случае человека, об исправлении его искажённой грехом природы. Без крещения, по словам Мария Меркатора, невозможно избавиться от власти тьмы и быть введённым в царство любви Божьей; лишь оно открывает человеку вход в церковь и делает для него возможным участие в евхаристии, являющейся залогом вечной жизни. Христос установил крещение как единственное спасительное средство, очищающее человека от грехов и открывающее ему путь спасения; поскольку церковь совершает его над младенцами, она признаёт, что они нуждаются в нём, а значит, признаёт и наличие у них греха, который может быть только первородным грехом. Марий Меркатор подчёркивал, что отказ от учения о первородном грехе и от связанного с ним представления о том, что младенцы нуждаются в крещении, неизбежно приводит пелагиан к мнению, что Христос не является Спасителем всех людей, которое прямо противоречит учению Священного Писания (ср.: 1 Тим. 4:10). Настаивая на том, что спасение ни при каких условиях не может быть обретено самим человеком, т.е. средствами падшей человеческой природы, Марий Меркатор противопоставлял рассуждениям пелагиан перечень заимствованных из Священного Писания именований Христа, выражающих разные аспекты Его спасительной заботы о человеке: Животворитель, Спаситель, Просветитель, Искупитель, Освободитель, Посредник, Примиритель, Пастырь и др.