Лавра преподобного Харитона была построена на высокой скале, занимала площадь около 54 тыс. кв. м и имела в центре огороженную стеной с тремя башнями треугольную киновию с церковью, кухней, трапезной, гостиницей и другими общественными постройками, а также келий для монахов, которые несли послушание в киновии. Остальные кельи располагались вне стен киновии на значительном расстоянии друг от друга (около 35 м) для сохранения уединения, они были соединены между собой и с центром монастыря узкими тропами, подчас прорубленными в скалах. Каждая из этих келий имела рядом участок земли и цистерну для воды; некоторые из них были разделены на две комнаты. Средняя жилая площадь келий составляла 20 кв. м. Со временем лавры стали трансформироваться в общежительные монастыри, и к VIII в. разница между ними практически исчезла, а название «лавра» стало закрепляться за крупными монастырями. В столичном Студийском монастыре, по мнению исследователей, не было индивидуальных келий, кроме кельи игумена или старших монахов, остальные насельники спали в общих помещениях. Поведение в келье регламентировалось: «Если кто… переменит своё место в спальне или останется вне [её] без разрешения игумена, тот должен быть отлучен на одну неделю». После повечерия монахам не дозволялось общаться и выходить из кельи без крайней нужды. Это время предназначалось для келейной молитвы и сна. Студийский устав, а также монашеские традиции Святой Горы Афон оказали значительное влияние на становление раннего русского монашества. Вместе с распространением христианства в Киевской Руси появились и основные формы монашества: общежительная, отшельническая, келлиотская. В течение нескольких веков византийская аскетическая традиция была приспособлена к новым географическим, климатическим и социокультурным условиям. Первые монастыри не были стихийными образованиями, они создавались ктиторами, обычно князьями, которые на свои средства строили и содержали обители и сохраняли над ними власть. Креститель Руси святой великий князь Воадимир Святославич (978–1015 гг.) и его ближайшие преемники основали целый ряд монастырей. Подобные монастыри, скорее всего, как полагают исследователи, не имели строгого внутреннего устава, являясь своего рода святынями семьи ктитора, часто были княжескими или боярскими родовыми усыпальницами, местом пребывания представителей рода в старости. Зачисление в монастырь в X–XI вв. и образ жизни в нём зависели, по мнению исследователей, от вклада, который был готов внести новый насельник. Об этом упоминается в «Житии преподобного Феодосия Печерского» в рассказе о том, как он, желая стать монахом, обходил киевские обители, но не мог найти себе места по причине бедности и незнатного происхождения. Немного было монастырей, основанных самими монахами. Летописец замечает: «Мнози бо манастыри от цесарь, и от бояр, и от богатьства поставлени, но не суть таци, каци суть поставлена слезами, пощеньем, молитвою, бденьем» («Повесть временных лет…», часть 1). В первом крупном русском монастыре – Киево-Печерском изначально, когда вместе с преподобным Антонием подвизалось лишь 12 монахов, их кельи (так же как и монастырская церковь) находились под землёй – в пещере. Пещерные монастыри в дальнейшем получили широкое распространение в России. Среди известных исследователям обителей, имеющих пещерную часть, – нижегородский Печерский в честь Вознесения Господня мужской монастырь (1328 или 1330 г.), Псково-Печерский в честь Успения Пресвятой Богородицы мужской монастырь (около 1470 г.), Саровская в честь Успения Пресвятой Богородицы мужская пустынь (начало XVIII в.), Гефсиманский в честь Черниговской иконы Божьей Матери мужской скит Троице-Сергиевой лавры (1844 г.) и др.