Иначе трактует казанскую нотацию Г.А. Пожидаева в последней по времени написания работе: «Демественное многоголосие, как и путевое, по своему сложению было основано на развитых мелодических линиях каждого голоса. Поэтому в каждом из голосов отрабатывались свои музыкальные структуры, и создавалась нотация для их записи... Партия демества записывалась демественной нотацией, партия пути – путевой, а партии верха и низа – казанской... В каждой из трёх нотаций есть свои знаки, только ей присущие». Однако уже в более ранней работе Мария Владимировна Богомолова на основании анализа рукописных источников, графики записей многоголосия показала, что казанской называлась нотация, которая использовалась как в троестрочном стиле пения, так и в демественном многоголосии, причём все строки многоголосия были записаны с помощью одной и той же знаковой системы. Для разрешения данного противоречия в определении нотации многоголосия М.В. Богомолова считает необходимым рассмотреть те положения работы Г.А. Пожидаевой, которые призваны подтвердить одновременное использование в многоголосных записях нескольких разных, хотя и близких между собой нотаций – три в деместве и две в троестрочии. В качестве доказательства самостоятельности демественной нотации Г.А. Пожидаева выдвигает тезис, что «часть знаков демественной нотации оригинальна и более нигде не встречается, они представляют около одной трети всех знамен». М. В. Богомолова считает, что самостоятельность путевой нотации и казанской нотации этим исследователем только заявлена, но не доказана, ибо отсутствуют перечни оригинальных знаков этих нотаций. М. В. Богомолова приводит «оригинальные», по мнению Г.А. Пожидаевой, знаки демественной нотации с нотолинейными разводами (расшифровками) из её же азбуки демественной нотации, приводит аналогичные начертания в казанской нотации (в тех случаях, когда они существуют) из записей партий верха и низа (т.к., по мнению Г.А. Пожидаевой, именно в этих строках использовалась казанская нотация) и их разводы из азбуки, составленной М.В. Богомоловой на основе сопоставления крюковых записей многоголосия и нотолинейных переводов конца XVII в., отражает наличие или отсутствие анализируемых знаков в путевой строке многоголосия (см. Путь), записанной, как указывает Г.А. Пожидаева, путевой нотацией. Примеры содержат информацию о наличии или об отсутствии рассматриваемых знаков в азбуках путевой нотации, которые появляются в первые годы XVII в. и опережают демественные азбуки больше чем на сто лет. М. В. Богомолова считает, что именно в путевых азбуках была осмыслена новая знаковая система, отличная от знаменной (таким образом, эти азбуки являются базовыми при её изучении). Сравнение знаков показывает М. В. Богомоловой идентичность начертаний и в большинстве случаев аналогичность или незначительную вариативность расшифровок «оригинальных», согласно Г.А. Пожидаевой, знаков демественной нотации с расшифровками знаков, взятых из партий верха и низа строчного многоголосия, нотация которых определяется этим исследователем как казанская. М. В. Богомолова считает, что показанные знаки не являются в записях верха и низа случайными, они используются достаточно часто (аналогов начертаний исследователю найти не удалось; М. В. Богомолова считает, это – знаки разового использования и поздней старообрядческой традиции).