Ноты, предназначенные для долгих звуков, напоминают западноевропейские, но имеют и отличия. Для бревиса (удвоенной целой) в киевской нотации выбран знак целой-статии с присоединением к нему справа третьего элемента – боковой вертикальной черты, выступающей сверху и снизу, что напоминает исследователям западноевропейскую лонгу. Лонга (удвоенный бревис) в киевской нотации строится из четырёх элементов: статии и двух боковых черт вокруг неё; максима (самый долгий звук) – та же лонга, «вытянутая» в длину. Лонга и максима, применяемые преимущественно на последнем звуке песнопения, выразительно маркируют его завершение, иногда несколько лонг объединнены лигами. Первую графическую подгруппу знаков киевской нотации образуют незаштрихованные половинная, целая, бревис, лонга и максима, вторую – заштрихованные четверть и ноты кратких длительностей (восьмая, шестнадцатая). Последние различаются по штилям (у четверти – длинный прямой, у восьмой – «ломаный» или волнообразный, у шестнадцатой – с двойным штрихом). Изогнутый штиль в знаке четвёртной ноты в ранней киевской нотации не применялся (он появился в более позднее время в российских линейных списках). Группы восьмых часто записывались под одним ребром – «вязками», так же и шестнадцатые, которые в монодии в то время применялись очень редко (в болгарском распеве), гораздо чаще – в записи партесной музыки. Для продления длительности использовали точку и фермату, значение которых в западноевропейской нотации уже установилось и соответствовало современному. Дополнительными заимствованными знаками в ранней киевской нотации были кустоды, или сторожи, проставляемые в конце нотной строки для того, чтобы определить высоту первого звука следующей строки. Во второй половине ХVII в. кустоды утратили свою функцию и проставлялись на одной и той же высоте с декоративной целью, а в ХVIII в. перестали применяться. Создатели киевской нотации сознательно отказались от типичной ромбовидной формы большинства знаков европейской мензуральной нотации: ноты-ромбы в киевской нотации заменены чёрточками, незаштрихованными квадратами и прямоугольниками. В киевской нотации отсутствуют типичные для хорального и мензурального письма лигатуры (обозначения одним начертанием двух или нескольких связно поющихся звуков). В графике ранней киевской нотации аналогичными ромбовидному западному нотному письму являются такие общие элементы, как нотоносец и кустоды, тогда как ключ, нотные и некоторые дополнительные знаки отмечены графическим своеобразием. Несовпадение киевской нотации ни с одним видом европейского нотного письма было отмечено протоиереем Димитрием Разумовским, который справедливо признал её самобытной (такую же точку зрения высказал протоиерей Иоанн Вознесенский). Утверждения о заимствовании киевской нотации как целостной графической системы не находят подтверждения в источниках. Поскольку с конца ХVI в. киевская нотация начала широко использоваться, её графика быстро менялась в деталях. Приблизительно со второй четверти ХVII в. начинается средний этап развития ирмолойной нотации, когда в некоторых кодексах стали применять квадратную форму нот.