В XIX – начале XXI вв. появляется множество художественных произведений, авторы которых также стремятся в той или иной степени представить фигуру Иуды Искариота в нетрадиционном ключе: как иудея-патриота, как любимого ученика Христа, предающего Наставника с Его согласия, и т.п.: «Иуда: История одного страдания» Тора Гедберга (1886 г.), «Христос и Иуда» Н. Рунеберга (1904 г.), «Иуда» С. Меласа (1934 г.), «Последнее искушение Христа» Никоса Казандзакиса (1951 г.), «Се – Человек» Майкла Муркока (1969 г.), «Евангелие от Иуды» Генрика Панаса (1973 г.), «Евангелие от Пилата» Эрика-Эммануэля Шмитта (2004 г.), «Меня звали Иуда» Кристиана Карлсона Стеда (2006 г.) и др. Осмыслению предательства Иуды Искариота посвящён ряд работ русских церковных писателей конца XIX – первой трети XX вв.: «Иуда Предатель» Митрофана Дмитриевича Муретова (1905–1908 гг.), одноимённая книга протоиерея Павла Ивановича Алфеева (1915 г.), «Иуда Искариот – апостол-предатель» протоиерея Сергея Николаевича Булгакова (1931 г.), в которой автор пересматривает традиционное представление об Иуде Искариоте в сторону его «реабилитации», эссе «Иуда» священника Анатолия Евгеньевича Жураковского (1923 г.). В русской художественной литературе XIX в. господствовал традиционный отрицательный образ Иуды Искариота – как в поэзии (стихотворения «Предательство Иуды» Г.Э. Губера и «Иуда» Семёна Яковлевича Надсона; поэма «Иуда Искариот» Павла Попова, 1890 г.), так и в прозе («Христова ночь» Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, 1886 г.). С начала XX в. его вытесняет проникшее через переводы западной литературы стремление к психологическому анализу поведения Иуды Искариота и его «реабилитации» (драма в стихах «Искариот» Николя Николаевича Голованова, 1905 г.; стихотворение «Иуде» Александра Cтепановича Рославлева, 1907 г.; повесть «Иуда Искариот» Леонида Николаевича Андреева, 1907 г.; поэма «Иуда-предатель» (1903 г.) и пьеса «Трагедия об Иуде, принце Искариотском» (1919 г.) Алексея Михайловича Ремизова). Эта тенденция оправдания предательства, хотя и вызывала резкие протесты (см., например, ст. «О современности» Максима Горького, 1912 г.), продолжает существовать (рассказ Юрия Марковича Нагибина «Любимый ученик», 1991 г.). Кроме того, вслед за Михаилом Афанасьевичем Булгаковым («Мастер и Маргарита», 1929–1940 гг.) писатели советского и постсоветского времени нередко помещают Иуду Искариота в рамки фантастического повествования («Трижды величайший, или Повествование о бывшем из небывшего» Николая Семёновича Евдокимова, 1984 г.; «Отягощённые злом, или Сорок лет спустя» Аркадия Натановича и Бориса Натановича Стругацких, 1988 г.; «Евангелие от Афрания» Кирилла Юрьевича Еськова, 1996 г.). Иуда Искариот в фольклоре различных европейских народов является воплощением предательства, алчности и лицемерия; с Иудой Искариотом связан широкий круг образов («поцелуй Иуды», «тридцать сребреников», «Иудин цвет (волос)», «Иудино дерево»). Греческий фольклор развивал мотивы раннехристианских апокрифов о мучащей  Иуду Искариота жажде, о его кровосмесительном браке и об отцеубийстве.