Но несмотря на достоинства этого объяснения, у исследователей возникают трудности при соотнесении предполагаемой еврейской фразы с новозаветным словоупотреблением. Именно в Новом Завете принадлежность человека к тому или иному городу регулярно передаётся предлогом с генитивом. Потребности в передаче соответствующей конструкции на арамейском или еврейском языке не возникает. Ни разу не используется калька семитского выражения «человек города». Возникает вопрос, почему Иуда Искариот не мог быть назван «человек из Кариота» (именно такое выражение регулярно встречается в Синайском кодексе, однако оно исследователи не могут признать его исконным, оно отражает только попытки расшифровать непонятное имя Искариот). Вызывает у исследователей трудности и то обстоятельство, что для обозначения понятия «человек» используется древнееврейское, а не арамейское слово. Вопрос о статусе древнееврейского языка в качестве разговорного в Палестине I в. н.э. остаётся открытым, но исследователи считают показательным, что все передаваемые в Евангелиях на языке оригинала семитские выражения и прозвища имеют арамейское происхождение. Впрочем, К. Байер, наиболее влиятельный защитник теории раннего исчезновения древнееврейского языка, поддерживал «топографическое» объяснение имени Искариот. У исследователей нет весомых оснований считать ветхозаветный город Кариот имеющим какое-либо отношение к Иуде Искариоту в том числе и потому, что отсутствуют свидетельства существования этого города в I в. н.э. Евсевий Кесарийский отмечает Кариот в «Ономастиконе», однако ссылается на пророка Иеремию и, по мнению исследователей, только на основании этого свидетельства знает о существовании города. В Септуагинте слово «Кариот» переводится как «города» (равно как и в Нав. 15:25), скорее всего, это свидетельствует о том, что город с таким названием не был известен переводчикам. Однако отсутствие сведений о библейском городе не исключает возможности существования в I в. н.э. незначительного поселения с таким названием. На основании словоупотребления таргумов возникло предположение, что форма множественного числе с артиклем – это название Иерусалима (эта форма здесь имеет значение pluralium majestatis – «множественное величия»). Второе имя Иуды, исходя из данной предпосылки, интерпретируется как «человек Города», т.е. уроженец Иерусалима. Другие гипотезы пытаются реконструировать не засвидетельствованные в источниках существительные с подходящим значением и фонетическим обликом исходя из косвенных данных. В этом отношении обращает на себя внимание исследователей арамейский и еврейский корень со значением «лгать». К. Торри предположил, что имя Искариот было образовано по греческой модели от слова «лжец». Учёный считает вариант с суффиксом испорченным и не принимает его во внимание. Жан Морен связал имя Искариот с древнееврейским глаголом, отметив, что данный глагол передан в Септуагинте в Ис. 19:4 словом в значении «передавать (кому-либо, в чьи-либо руки)». Соответственно исходное значение второго имени Иуды реконструируется Ж. Мореном как «предатель».