В немногочисленных упоминаниях в Священном Писании сатана предстаёт как лукавый искуситель, «лжец и отец лжи» (Ин. 8:44), он действует не только против человека, завидуя ему (Прем. 2:24), но и против Бога (Зах. 3:1–2), он противопоставляет себя всему божественному творению: «И низвержен был великий дракон, древний змий, называемый диаволом и сатаною, обольщающий всю вселенную, низвержен на землю, и ангелы его низвержены с ним» (Откр. 12:9). Диалог с Евой змей начинает с вопроса, которым ставит под сомнение достоверность слов Бога: «Подлинно ли сказал Бог: “Не ешьте ни от какого дерева в раю”?» (Быт. 3:1). В этом вопросе заключается ложь в отношении Бога, т.к. запрет преувеличен до крайности. Ева повторяет запрет вкушать плоды с древа познания, но при этом к словам «не вкушайте» добавляет «и не прикасайтесь к ним» (Быт. 3:3). В усилении запрета, а также в напоминании о каре за преслушание – «чтобы вам не умереть» прослеживается страх наказания. Следующая реплика змея опирается на этот страх: «Нет, не умрёте; но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт. 3:4–5). Змей усиливает недоверие к Богу и приписывает Ему ложь. Вместе с тем он предлагает Еве своё толкование запрета и тем самым ставит её перед выбором: либо продолжать с доверием относиться к словам Бога и, следовательно, признать ошибочным толкование этого запрета змеем, либо согласиться с искусителем, вкусить плод в надежде обрести независимость от Бога, но при этом фактически признать Бога лжецом. Дьявол не настаивает на нарушении заповеди и даже не убеждает нарушить её; он сеет в душе Евы сомнения, которые по его замыслу должны привести её к осознанному греху – в этом и заключается искушение. Следующий стих кратко описывает то, как Ева принимает решение: «И увидела жена, что дерево хорошо для пищи, и что оно приятно для глаз и вожделенно, потому что даёт знание; и взяла плодов его и ела; и дала также мужу своему, и он ел» (Быт. 3:6). Здесь змей уже не фигурирует, Ева согрешает и способствует греху Адама. Таким образом, грех – это результат свободного выбора; благодаря греху в мире людей появилось зло. Грехопадение Адама и Евы имело тяжёлые последствия для них самих и для их потомства. Одним из следствий первого греха явилось то, что в самом человеке появилась склонность ко греху: «...Велико развращение человеков на земле..., все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время» (Быт. 6:5). Даже после потопа, когда в живых оставлена была только семья праведника Ноя, сила влечения ко греху не ослабла. В Третьей книге Ездры, где осмысляются последствия грехопадения Адама и Евы, указывается на «корень зла» или «семя зла», которые передаются их потомкам и служат основанием личных грехов: «С сердцем лукавым первый Адам преступил заповедь, и побеждён был; так и все, от него происшедшие. Осталась немощь и закон в сердце народа с корнем зла, и отступило доброе, и осталось злое» (3 Езд. 3:21–22; ср.: 4:30; 7:48). Нередко ветхозаветные писатели, оценивая силу этого «корня зла», приходили к выводу, что грех вовсе не может быть искоренён («...нет человека, который не грешил бы» – 3 Цар. 8:46; ср.: 2 Пар. 6:36; Пс. 50:7). Однако сознание беспомощности перед грехом не означало того, что человек не должен бороться с грехом, или того, что человек не может быть праведным. Примером противостояния соблазну в Ветхом Завете является праведный Лот, который, живя в развращённой среде Содома, не потерял памяти о Боге и не утратил благочестия, за что был спасён Богом (Быт. 19:1–23).