Примечательно, что ценность индивида обосновывается Роджером Бэконом теологически, через обращение к идее Божественного Промысла о мире, который направлен не на «человека вообще», но всегда на конкретного («единичного») человека: «Бог сотворил этот мир не для универсального человека, но для единичных личностей; Он сотворил и искупил человеческий род не ради универсального человека, но ради единичных личностей; слава уготована не универсальному человеку, но избранным личностям, число которых точно. И из этого ясно, что единичное несравненно лучше универсального». Твёрдо заявленная Роджером Бэконом установка на первичность и уникальность индивида позднее была воспринята Иоанном Дунсом Скотом и Оккамом, которые стремились более тщательно раскрыть внутреннюю структуру индивидуальности. Перенесение акцента с сущностного анализа понятия «индивид» на рассмотрение его в рамках учения об индивидуации (т.е. о возможности, критериях и условиях индивидуального существования), заметное уже у Альберта Великого и Роджера Бэкона, ещё больше усиливается в последующей средневековой философии. Вместе с тем при анализе конкретных вопросов, связанных с различными аспектами проблемы индивидуации, уточнялись и углублялись представления об индивиде и индивидуальности. При этом рассмотрение соответствующей проблематики соотносилось с теологическими задачами, при решении которых использовалось понятие «индивид». На протяжении XIII в. сформировался устойчивый круг вопросов, при рассмотрении которых обращение к анализу смыслов индивидуальности оказывалось неизбежным. К этим вопросам, прежде всего, относились: проблема логико-онтологического соотношения общего и частного, проблема понятия «личность» применительно к Богу и человеку, проблема познания индивидуальных вещей, а также специфически богословские вопросы о способе существования двух природ в одной Ипостаси (или одном Лице) Иисуса Христа и о способе пресуществления в евхаристии. Все обозначенные аспекты учения об индивиде в той или иной степени разрабатывались в сочинениях Фомы Аквинского (1225–1274 гг.), который весьма часто пользовался термином «индивид» и производными от него терминами. Следуя сложившейся традиции, Фома Аквинский различал индивида в общем смысле, «имя второй интенции», т.е. общее понятие об индивиде, приложимое к каждому конкретному индивиду, и индивида в узком смысле «первой интенции», т.е. любой единичной вещи: «Индивид может обозначаться двояко: либо посредством имени второй интенции (per nomen secundae intentionis), каковыми являются имена «индивид» или «единичное» («singulare»), которые обозначают не единичную вещь (rem singularem), но интенцию единичности (intentionem singularitatis), либо посредством имени первой интенции, которое обозначает (саму) ту вещь, с которой сообразуется интенция частного бытия (particularitatis)». Фоме Аквинскому было известно греческое происхождение термина «индивид»: так, приводя слова Иоанна Дамаскина о том, что Христос воспринял человеческую природу, Фома Аквинский всюду поясняет это: «То есть в индивиде» («id est in individuo»).