Словами Господа, обращёнными к Адаму, библейский текст описывает последствия, которые имело грехопадение для окружающей природы и взаимоотношений между ней и человеком. Возымев место в душе Адама, «терния и волчцы» греха распространились и по земле (Быт. 3:18). Земля «проклята» (Быт. 3:17), а это значит, что человек будет вынужден добывать себе хлеб «в поте лица», т.е. усиленно трудиться (Быт. 3:19). В «кожаных одеждах», в которые первые люди были облечены после грехопадения (Быт. 3:21), экзегетическая традиция, идущая от Филона Александрийского, усматривает обобщённое представление о последствиях первородного греха. Богослов и философ Григорий Нисский (около 335 – около 394 гг.) пишет: «Воспринятое нами от кожи бессловесных – это плотское смешение, зачатие, рождение, нечистота, сосцы, пища, извержение…, старость, болезнь, смерть». В трактовке этого понятия священномученик Мефодий (около 260 – 312 гг.), епископ Патарский, более лаконичен: одевая первых людей в «одежды кожаные», Бог облёк их «мертвенностью». Богослов Парижской школы богословия Владимир Николаевич Лосский (1903–1958 гг.) в этой связи замечает: «”Ризы” – это нынешняя наша природа, наше грубое биологическое состояние, столь отличное от прозрачной райской телесности». Человек прервал связь с источником жизни, поэтому вкушение от древа жизни как символа бессмертия с этого времени становится для него противоестественным: вкушая плоды бессмертия, смертный лишь усиливал бы своё страдание, перенося его в бесконечность (ср.: Быт. 3:22). Смерть должна положить конец такой жизни. Божественное «наказание воспитывает: для человека лучше смерть, то есть отлучение от древа жизни, чем закрепление в вечности его чудовищного положения. Сама его смертность пробудит в нём раскаяние, то есть возможность новой любви. Но сохраняемая таким образом вселенная всё же не является истинным миром: порядок, в котором есть место для смерти, остаётся порядком катастрофическим». Первые люди были изгнаны из рая в надежде на обетование «семени» жены (Быт. 3:15), благодаря которому, по мысли Аврелия Августина, на земле появится новый рай, т.е. церковь. В силу генетического единства человеческого рода последствия первородного греха сказались не только на Адаме и Еве, но и на их потомстве. Поэтому болезненность, тленность и смертность человеческой природы прародителей, оказавшихся в условиях греховного существования, не стали лишь их уделом: их наследуют все люди, независимо от того, праведники они или грешники. Праведный Иов вопрошает: «Кто родится чистым от нечистого?» – и сам отвечает: «Ни один» (Иов. 14:4). В новозаветные времена этот печальный факт подтверждает апостол Павел: «...Как одним человеком грех вошёл в мир, и грехом – смерть, так и смерть перешла во всех человеков...» (Рим. 5:12). Августин назвал грех первых людей и его последствия «первородным грехом». Это породило значительные расхождения в понимании того, что совершили Адам и Ева, и что унаследовал от них человеческий род. Одно понимание привело к тому, что всем людям стали приписывать преступление прародителей как личный грех, в котором они виновны и за который несут ответственность. Однако такое понимание первородного греха входит в явное противоречие с христианской антропологией, согласно которой человеку вменяется в вину лишь то, что он, как личность, совершает свободно и сознательно.