В «Диване», как и в «Фаусте», Гёте обнаруживает гениальные прозрения диалектических законов развития. В этом тоже отразился опосредованно опыт революционной и послереволюционной эпохи, в частности, и опыт романтиков, которые первыми смело заявили о несостоятельности метафизических представлений XVIII в., поскольку они открыли, что мир гораздо сложнее, противоречивее, антагонистичнее, чем видели его мыслители Просвещения. Гёте сохраняет приверженность просветительскому оптимизму и одновременно углубляет картину мира, осваивая опыт романтиков. Так, в стихотворении «Блаженное томление» в духе восточной поэзии воплощается мысль о самоотверженном неутомимом борении человека и диалектическое понимание жизни («умри и созидайся!»), и вместе с тем заимствованный из суфийской поэзии образ (мотылёк, сгорающий в пламени), очень близок романтическому мировосприятию. С романтизмом поэта сближает и та эстетика безобразного, которую Гёте открывает (и принимает) в восточной поэзии. Он сам в «Примечаниях» к «Дивану» отметил эту черту, сказав о персидских поэтах: «Не задумываясь, соединяют эти поэты возвышенные и ничтожные картины, – манера, к которой нам нелегко привыкнуть». «Западно-восточный диван» – главная поэтическая книга позднего Гёте, но она не исчерпывает всего богатства его лирической поэзии этих десятилетий. Гёте продолжает создавать баллады и поэтические притчи, стихотворения-размышления, блестящие образцы философской лирики, как, например, стихотворение «Прочное в сменах» (1803 г.), содержащее важную для Гёте мысль о непрерывном движении и диалектическом процессе развития жизни. В любовной лирике позднего Гёте есть и такое спокойно-созерцательное стихотворение, как «Нашел» (1813 г.), и трагическая «Трилогия страсти» (1824 г.) – последний взлёт и прощание 75-летнего поэта не только с любимой, но и с самой любовью. Значительное место в творчестве позднего Гёте заняла художественная проза. Особенно интенсивно работал он над автобиографическими книгами. Центральное место среди них занимает «Поэзия и правда. Из моей жизни» (опубликована посмертно в 1833 г.). Повествование охватывает ранний период жизни поэта, от детских лет до переезда в Веймар в 1775 г. Гёте реалистически воссоздаёт социальное окружение и духовную атмосферу тех лет, набрасывает запоминающиеся портреты Иоганна Кристофа Готшеда (1700–1766 гг.), Христиана-Фюрхтеготта Геллерта (1715–1769 гг.), Иоганна Каспара Лафатера (1741–1801 гг.), Иоганна Готфрида Гердера (1744–1803 гг.), поэтов «Бури и натиска» и многих других. Взволнованные страницы посвящены Фридерике Брион (1752–1813 гг.), Шарлотте Буфф (1753–1828 гг.), Лили Шёнеман (1758–1817 гг.), которые сыграли большую роль в личной судьбе поэта и определили тональность многих его ранних стихотворений, а также романа «Страдания юного Вертера». Воспроизводятся многие колоритные эпизоды истории, нравы и обычаи того времени. Как написал сам Гёте в предисловии, «основная задача биографии в том и состоит, чтобы изобразить человека в его соотношении со временем». Монументальный автобиографический труд Гёте – и «поэзия», и «правда». Изображая действительные события своей юности, поэт вместе с тем воссоздаёт их как художник и судит с высоты более позднего опыта. Мера «правды» во многом связана с критическим переосмыслением роли литературного движения «Бури и натиска», с сознательным затушёвыванием бунтарского характера этого периода: есть существенное отличие между мироощущением, выраженным в письмах (1770–1775 гг.) молодого Гёте и в романе «Страдания юного Вертера», и той позицией, которая изложена на страницах «Поэзии и правды».