Под влиянием экклезиологии А.С. Хомякова находились сторонники так называемой икономической теории, среди которых самыми известными в начале XX в. были митрополит Антоний (Храповицкий) и архиепископ Иларион (Троицкий), развивавшие свои воззрения по вопросу о границах церкви, главным обр.азом, в полемике с зарождавшимся в то время протестантским экуменизмом. В оценке природы еретических и раскольнических сообществ они опирались на положение Киприана Карфагенского о том, что вне церкви нет освящающей благодати, нет крещения, нет других таинств, и, таким образом, отождествляли сакраментальные границы церкви с каноническими границами вселенского православия. Всякое отделение от единой видимой церкви приводит к немедленной утрате освящающей благодати. Поэтому все еретические сообщества и церковные расколы, независимо от характера их вероучения и церковного строя, безблагодатны по определению. Если же православная церковь не перекрещивает приходящих к ней из инославия или раскола, то отсюда не следует, что она признаёт их действительно крещёными. В строгом смысле они по-прежнему остаются нехристианами. И только исходя из соображений пастырской икономии, т.е. для устранения психологических препятствий на пути инославных и раскольников в истинную церковь, крещение над ними не совершается. При этом предполагается, что в силу самого факта присоединения к церкви (источнику благодати) все за её пределами полученные раскольниками и еретиками «формы» церковных таинств (крещения, миропомазания, даже священства) мгновенно наполняются благодатным «содержанием». Как пояснял митрополит Антоний, принцип икономии применяется по отношению к тем раскольникам и еретикам, которые принадлежали к общинам, внешне сохранившим церковные формы крещения, богослужения и иерархического строя. «По неясному пониманию церковной благодати» они считали себя христианами, и «им очень обидно при обращении в Церковь становиться на одну доску с язычниками и иудеями». Снисходя к этой человеческой немощи, церковь формально принимает инославных и раскольников как христиан, хотя фактически в сакраментальном отношении они ничем от язычников не отличаются. Благодать крещения подаётся им по самому факту присоединения к православной церкви, и повторения над ними внешнего действия крещения не требуется. Архиепископ Иларион (Троицкий) отстаивал данный взгляд ещё более последовательно. «Истина единства Церкви, – писал он Стивену Гардинеру, – исключает благодать священнодействий во внецерковных обществах. Примирить единство Церкви с действительностью внецерковных Таинств невозможно». Первое каноническое послание Василия Великого к Иконийскому епископу Амфилохию архиепископ Иларион понимает следующим образом: «Церковь едина, и одна она только имеет всю полноту благодатных даров Святого Духа. Кто и каким бы образом не отступал от Церкви – в ересь, в раскол, в самочинное сборище, – он теряет причастие благодати Божией. Поэтому никаких благодатных действий совершаемые вне Церкви таинства не имеют. Только ради пользы церковной, ради облегчения присоединения к Церкви можно не повторять над обращающимися обряда крещения, если он правильно вне Церкви. Не потому, что этот обряд был уже благодатным таинством, а в надежде, что благодатный дар получен будет в самом единсовершён ении с телом Церкви. Если крещение вне Церкви даже и по внешности совершено неправильно, как, например, у монтанистов, то нет никакого основания, смысла (logon святого Василия) делать им такое снисхождение.