В одной из проповедей Филарет поясняет это положение с помощью образа биологического тела: живому и растущему телу некоторые вещества могут принадлежать только временно, а затем, даже и во множестве, они перестают участвовать в его жизни и отделяются. В «Разговоре между испытующим и уверенным о Православии Восточной Кафолической Церкви» Филарет затрагивает вопрос о природе инославных обществ. Он прямо утверждает, что именно православная церковь есть истинная церковь Христова, сокровищница Божественной благодати, однако при этом не дерзает дать однозначный ответ на вопрос, в каком отношении к Духу Божию находятся другие христианские церкви. Важнейшим критерием для экклезиологической оценки той или иной христианской конфессии является, по его мнению, то, насколько её вероучение соответствует неизменной догматической истине Древней церкви. Степень этого соответствия может быть различной. Так, Символ веры православной церкви выражает чистое учение, тогда как Римская церковь в своём повреждённом вероисповедании отделена от истинной веры Древней церкви. Однако это отделение не полное и не окончательное, частично основы спасительной Христовой веры в западном христианстве сохраняются. «Никакую Церковь, – пишет Филарет, – верующую, яко Иисус есть Христос, не дерзну я назвать ложною. Христова Церковь может быть токмо либо чисто истинная, исповедующая истинное и спасительное Божественное учение без примешения ложных и вредных мнений человеческих, либо не чисто истинная, примешивающая к истинному и спасительному веры Христовой учению ложные и вредные мнения человеческие». Исповедание искажённого вероучения является серьёзным препятствием для спасения человека, ибо «ложное не спасёт, повреждённое не исцелит». Тем не менее, говорить о невозможности спасения в инославии Филарет не берётся: «Поелику я не знаю, многие ли из христиан западных и глубоко ли проникнуты особыми мнениями, обнаружившимися в Церквах Западных, и кто из них как твёрдо держится верою краеугольного камени Вселенской Церкви, Христа, то изъявленное мною справедливое уважение к учению Восточной Церкви никак не составляет моего суда и осуждения западных христиан и Западной Церкви. По самым законам церковным, я предаю частную Западную Церковь суду Церкви Вселенской, а души христианские – суду, или паче, милосердию Божию». Таким образом, Филарет на вопрос о границах церкви однозначного ответа не дал. Утрата благодати Святого Духа в отделившихся от кафолической церкви сообществах – это, по его мнению, не мгновенный акт, а, скорее, динамический процесс, интенсивность которого зависит от степени искажения в них Христовой веры. Православная церковь тождественна единой истинной церкви, однако при этом сакраментальные, харизматические и сотериологические границы последней парадоксальным образом могут не совпадать с каноническими границами православия. «Православному христианину, – писал Филарет в конце жизни, – по духу любви свойственно и вне пределов Православной Церкви с радостью находить в некоторых отношениях сохранение благодати, равно как с печалью примечать её оскудение».