По мнению Евагрия Понтийского, даже монашеский куколь служит знаком спасительной благодати Божьей, которая покрывает владычественное начало души (т.е. ум) и защищает его от гордыни, побуждая к смирению. Тем, кто уже перешли от делания к созерцанию, он напоминает, что молитва сама по себе есть дар благодати. Таким образом, хотя Евагрий Понтийский уделяет главное внимание аскетическому деланию и соответствующим психологическим навыкам, он признаёт, что успех в этом напрямую зависит от Бога. Тем самым «он не выбирает между божественной благодатью и свободной волей, но связывает преуспеяние в религиозной жизни с ними обеими» (Уивер Р. Х. Божественная благодать и человеческое действие: Исследование полупелагианских споров: Пер. с англ. М., 2006). Вместе с достижением бесстрастия и совершенной любви начинается второй этап духовной жизни – «естественное созерцание», или «естественное ведение». Евагрий Понтийский даёт определение созерцанию в целом: «Созерцание есть духовное ведение всего, что было и что будет, которое возвышает ум и приближает его к совершенству собственного образа, каким он был сотворён». Поэтому хотя «естественное созерцание» буквально означает «созерцание природы», т.е. «созерцание сотворённого», или «истинное познание сущего», а его цель – «раскрытие истины, сокрытой во всех сущих», под ним Евагрий Понтийский понимает естественное богопознание, т.е. познание Бога из Его творений, которое предваряет собой Его непосредственное мистическое познание. Согласно Евагрию Понтийскому, «познание Бога» составляет характерную особенность разумной природы. Поскольку тварные существа делятся на телесные и бестелесные, то и «естественное созерцание» он разделяет на два вида: «созерцание телесного и бестелесного». Поскольку же вначале были сотворены бестелесные существа, а затем – телесные, то Евагрий Понтийский называет эти два вида созерцания «первым естественным созерцанием» (т.е. «созерцанием бестелесного») и «вторым естественным созерцанием» (т.е. «созерцанием телесного»). Он разъясняет, что все тварные сущие являются «зеркалом» благости Божьей, Его силы и премудрости. Поэтому созерцание телесного и бестелесного есть своего рода «книга Божья, в которой ум имеет обыкновение записываться посредством познания. В этой книге написаны также логосы промысла и суда; посредством этой книги Бог познаётся как Творец, Премудрый, Промыслитель и Судия. Действительно (Он познаётся как) Творец благодаря тому, что было сотворено из не сущего в бытие; как Премудрый – благодаря сокрытым логосам Премудрости; как Промыслитель – благодаря тому, что способствует нашей добродетели и познанию; наконец, как Судия – благодаря различным телам разумных существ и разнообразным мирам, содержащим века». Бог по Своей любви предоставил человеку творение в качестве посредника, наподобие букв: «Как тот, кто читает буквы, по их красоте может судить о силе и способности руки и пальцев, написавших их, равно как и о замысле автора, так и тот, кто созерцает творение с пониманием, постигает Руку и Перст его Творца, равно как и Его замысел, то есть любовь». Таким образом, для Евагрия Понтийского даже «второе естественное созерцание», или «созерцание телесного», есть не простое научное познание мира, но духовное познание, поскольку уже здесь человеческий ум, очистившись, переходит от познания чувственных вещей к познанию их логосов, или божественных замыслов о них, открывая ту многообразную премудрость, которую Творец в них вложил. Среди всех логосов он особенно выделяет логосы промысла и суда: первые открывают Бога как Промыслителя о разумных существах, ведущего их разными способами от порока к добродетели и от неведения к духовному ведению; вторые – как Судию, справедливо наделяющего каждое разумное существо соответствующим телом, миром и веком. Для него созерцать логосы природного порядка означает созерцать его таким, каков он есть, и быть свободным от частных предубеждений, которые укоренены в беспорядке, возникшем в сердцах людей по причине страстей. Это также означает понимать промысел и суд Божий, т.е. понимать, как Бог создал миры в качестве своего рода арены, на которой падшие души учатся тому, как им вновь обратить своё внимание к Богу. Вероятно, «второе естественное созерцание» начинается уже на этапе аскетического делания, когда человек ещё не достиг «совершенного бесстрастия». Евагрий Понтийский полагал, что необходимым основанием «естественного созерцания» является Священное Писание, которое следует использовать как отправную точку для размышления о значении явлений природы и человеческой истории, а также различных чинов разумных существ.