Понятие «бесстрастие», восходящее к этике стоиков и уже использовавшееся христианскими богословами (например, Климентом Александрийским), является центральным понятием аскетического богословия Евагрия Понтийского, который даёт ему несколько характеристик: «Цветок деятельной жизни», «духовное обрезание» и «духовная стена», «воскресение души», мирное, спокойное состояние разумной души, «здравие души». В известной степени бесстрастие – то же самое, что и добродетельное состояние, поскольку добродетель также может быть названа здравием души. Действительно, согласно Евагрию Понтийскому, бесстрастие достигается лишь тогда, когда все три составные части души исцеляются от страстей и начинают действовать согласно природе, приобретая свойственные им добродетели: «Разумная душа действует в согласии с природой, когда её вожделеющая часть устремляется к добродетели, яростная – сражается за добродетель, а разумная часть обращается к созерцанию тварных вещей». Поэтому у него (в отличие от Филона Александрийского и Климента) бесстрастие не предполагает подавления или отсечения низших частей души, но, наоборот, – установление гармонии между всеми её частями, когда каждая из них начинает действовать согласно своей природе. Евагрий Понтийский учил, что бесстрастие достигается постепенно и имеет свои степени и признаки. Есть несовершенное бесстрастие, соизмеряемое силой того или иного страстного помысла или возбуждающего его демона, когда борьба с ним производится посредством размышления над противоположным ему помыслом. Есть более глубокое бесстрастие, когда порочный помысел побеждается соответствующим добродетельным помыслом. Наконец, есть совершенное бесстрастие, которое возникает в душе после победы над всеми демонами, противоборствующими аскетическому деланию. Главными признаками совершенного бесстрастия являются способность не только не испытывать никакой страсти по отношению к вещам, но и оставаться невозмутимым даже по отношению к воспоминаниям о них; полностью контролировать свои помыслы и даже сны; находиться в собранности и нерассеянности; невозмутимо и спокойно взирать на все вещи; пребывая в молитве, не представлять в воображении ничего из этого мира; видеть сияние своего ума. Главный «признак первого и величайшего бесстрастия» – способность «не согрешать ни делом, ни помышлением». Когда совершенное бесстрастие достигнуто, оно порождает совершенную любовь, являющуюся, с одной стороны, «пределом делания», а с другой – «дверью в естественное ведение, наследниками которого являются богословие и конечное блаженство». Эту совершенную любовь следует отличать от любви как одной из прочих добродетелей, являющейся «уздой» яростного начала души и добродетелью желательного начала. Между бесстрастием и любовью существует тесная взаимозависимость, поэтому через них совершается переход ко второму этапу духовной жизни – ведению, или созерцанию. Евагрий Понтийский полагал, что человек, наделённый от Бога свободной волей и обладающий «естественными семенами» добродетелей, может не только свободно избегать порока и избирать добродетель (что для него свойственно), но и в достаточной степени контролировать свои помыслы и желания, за которые он несёт полную ответственность. Поэтому в борьбе с дурными помыслами человеческие усилия являются необходимыми и во многом определяющими. Даже любовь (вершина аскетического делания) является вполне естественной для души, которая освободилась от рассеяния и страстей. Вместе с тем в его учении об аскетическом делании присутствует глубокое чувство упования на Бога. Для стяжания добродетелей и достижения бесстрастия человеку помимо собственных усилий необходимо требуется и Божественная помощь: «От нас зависит – совершенствоваться в добродетели с помощью силы Божьей». На усилия человека, взыскующего добродетели, Бог обязательно отвечает и подаёт помощь по мере настойчивости человека. Поэтому человек с усилием «до крови» сражается за добродетели, но получает их «сошедшими с Небес». Кто стяжал любовь, тот приобрёл «благодать от Господа». Человек, достигший бесстрастия, должен пробуждать в себе смирение через памятование о прошлых грехах и осознание того, что только благодаря «милости Христа» он смог обрести нынешнее состояние: «Поразмышляй о том, Кто хранит тебя в пустыне? Кто прогоняет бесов, скрежещущих на тебя зубами своими? – Такие размышления внушают смиренномудрие и не допускают беса гордыни». Возлагать подобным образом упование на Бога есть средство против беса уныния. Бес гордыни стремится убедить душу человека не признавать Бога Помощником, но саму себя считать причиной преуспеяний. На самом же деле преуспеяние в борьбе против всех видов помыслов и бесов требует не только внимания и усилий от человека, но и Божественной помощи.