В столице Османской империи болгарами был сформирован народный совет из архиереев и представителей ряда епархий, поддержавших идею создания самостоятельной церкви. Активизировалась деятельность различных «партийных» группировок: ориентировавшиеся на Россию сторонники умеренных действий (во главе с Н. Геровым, Т. Бурмовым и др.), проосманская (братья Х. и Н. Тыпчилещовы, Г. Крыстевич, И. Пенчович и др.) и прозападная (Д. Цанков, Г. Миркович и др.) группировки и «партия» национального действия (возглавляемая епископом Иларионом Макариопольским и С. Чомаковым), пользовавшаяся поддержкой церковных общин, радикально настроенной интеллигенции и революционной демократии. Константинопольский патриарх Иоаким II (1860–1863, 1873–1878 гг.) резко отреагировал на акцию болгар и добился отлучения епископов Илариона и Авксентия на Соборе в Константинополе. Греко-болгарский конфликт усугублялся угрозой отпадения части болгар от православия (в конце 1860 г. временно примкнула к униатам большая часть Константинопольской болгарской общины). Россия, относясь с сочувствием к болгарскому народному движению, в то же время не считала возможным поддерживать борьбу против Константинопольского патриархата, поскольку в основу русской политики на Ближнем Востоке было положен принцип единства Православия. Император Александр II (1855–1881 гг.) писал в инструкции, данной в июне 1858 г. новому настоятелю русской посольской церкви в Константинополе: «Мне нужно единство Церкви». Большинство иерархов Русской православной церкви не принимали идею полной независимой Болгарской церкви. Лишь архиепископ Херсонский и Таврический Иннокентий (Борисов) защищал право болгар на восстановление патриаршества. Московский митрополит Филарет (Дроздов), не скрывавший своих симпатий к болгарскому народу, находил необходимым, чтобы Константинопольская патриархия предоставила болгарам возможность свободно молиться Богу на родном языке и «иметь единоплеменное духовенство», но отвергал идею о самостоятельной Болгарской церкви. После событий 1860 г. в Константинополе русская дипломатия начала энергичные поиски примирительного решения болгарского церковного вопроса. Граф Николай Павлович Игнатьев (1832–1908 гг.), русский посол в Константинополе (1864–1877 гг.), неоднократно запрашивал соответствующие директивы от Святейшего Синода, однако высшее руководство Русской православной церкви воздерживалось от определённых высказываний, поскольку Константинопольский патриарх и Великая церковь не обращались к Российской церкви ни с каким требованием. В ответном послании (от 19 апреля 1869 г.) Константинопольскому патриарху Григорию VI (1835–1840, 1867–1871 гг.) Святейший Синод выразил мнение, что до известной степени правы обе стороны – и Константинополь, хранящий церковное единство, и болгары, законно стремящиеся иметь национальную иерархию. В разгар болгаро-греческих противостояния по вопросу о церковной самостоятельности в конце 1860 гг. Константинопольский патриарх Григорий VI предпринял ряд мер по преодолению распри. Он изъявил готовность пойти на уступки, предложив создать особый церковный округ под управлением болгарских епископов и под председательством экзарха Болгарии. Но этот компромиссный вариант не удовлетворил болгар, требовавших значительного расширения границ своей церковной области. По просьбе болгарской стороны к улаживанию спора была подключена Высокая Порта. Османское правительство представило два варианта решения вопроса. Однако Константинопольская патриархия отвергла их как неканоничные и предложила созвать для решения болгарского вопроса Вселенский собор; разрешение на это не было получено. Негативная позиция патриархии обусловила решение османского правительства прекратить распрю своей властью. 27 февраля 1870 г. султан Абдул-Азиз подписал фирман об учреждении особого церковного округа – Болгарского экзархата; на следующий день великий везир Али-паша вручил два экземпляра фирмана членам двусторонней болгаро-греческой комиссии. Согласно п. 1 фирмана, управление духовно-религиозными делами всецело предоставлялось Болгарскому экзархату.