Но в богословии постепенно выработался взгляд на этот предмет, который общепринято обычно называть в церкви православным. Считается, что этот взгляд может быть уяснён лишь путём обзора его исторического становления. Но поскольку догмат communicatio idiomatum является центральным вопросом христологии, то отношение к этому вопросу того или иного Отца церкви принято ставить в один ряд с его общими христологическими воззрениями. Впервые со всей ясностью настаивает на единении двух природ во Христе один из мужей апостольских Игнатий Богоносец (ум. в 107 г.) в своей полемике против эбионитов (иудействующих христиан) и гностиков, но их свойства он мыслит существующими друг подле друга только во всей их противоположности: Иисус Христос «рождённый и нерождённый», «невидимый, но для нас ставший видимым; неосязаемый, бесстрастный, но для нас подвергшийся страданиям». Таким образом, это был первый шаг к постановке проблемы о свойствах, которые  ясно сопоставлялись друг с другом, хотя термин «свойство» ещё не был употреблён. Греческий философ Ориген (около 185 – 254 гг.), хотя тоже специально не занимался вопросом о свойствах, но отношение двух природ во Христе мыслил так, что они впервые являются у него влияющими друг на друга. Такое представление вызывается у него всем духом его христологии, которая берёт исходным пунктом естественную восприимчивость разумной души к Логосу, определяемую притом её свободным решением. Природе разумной твари должно отвечать то, чтобы она примкнула к Логосу и даже обожилась, так что во Христе явилось только в полной мере то, чего должны достигать все. Но во всех других душах свобода постоянно заключает в себе возможность отпадения, а в душе Христа единократный выбор добра имеет решающее значение. Как железо, находящееся в огне, не теряя своей природы, присваивает свойства огня (в нём не видно ничего, кроме огня, и кто касается его, чувствует прикосновение к огню, а не к железу), так и душа Христа вся находится в Слове, вся в Мудрости, вся в Боге; всё, что она делает, что чувствует, что думает, – есть Бог (Ориген. «О началах»). Согласно учителю церкви Афанасию Александрийскому (около 295 – 373 гг.), человеческая сторона во Христе преуспела в мудрости, превосходя человеческую природу и обоживаясь, и тело Христово стояло выше своей природы: облекшись в сверхчеловеческое Слово, оно стало нетленным. Василий Великий на вопрос «Как Бог во плоти?» отвечал: «Как огонь в железе, – не переходит, но сообщается; ибо не переходит огонь к железу, но, оставаясь на своём месте, сообщает ему свою силу, не уменьшаясь от этого сообщения, но исполняя всего его собою от этого участия» («Слово на Рождество Христово»). То же сравнение с огнём и железом повторяется у Григория Богослова, согласно которому, во Христе «иное и неиное», «видимое и невидимое» «в растворении; и Бог вочеловечился, и человек обожился, или как бы кто ни назвал это». Имя «Христос» часто прилагается «не к видимой стороне Богочеловека, а к невидимой вследствие как бы смещения в Нём природ, а также наименований, и их перехода одна в другую». Согласно Григорию Нисскому, вследствие тесного единства воспринятой плоти и воспринявшего божества (во Христе) имена ставятся одни на место других, так что человеческое называется божеским, и божеское – человеческим. Но Бог Слово отнюдь не становится другим от того общения, которое в Нём есть с телом и душою, и не становится участником их несовершенства, но, передавая им силу своего божества, остаётся тем, чем Он был до соединения. Человеческая природа во Христе проникнута Словом, и через это устраняется умаление бытия, тление. По мнению выдающегося западного теолога Илария Пиктавийского (около 315 – 367 гг.), душа Христова участвовала в ведении Логоса, и Он имел естественную волю с Отцом. Его тело не подвержено самым необходимым потребностям, страданиям и боли, Он имел небесное тело, а если Он все же страдал, то потому, что ставил Себя в наше страдание. Наконец, человеческое в Нём так прославляется, что в третьем рождении, в воскресении (после небесного и земного рождения) Его плоть проникается божественной субстанцией и Его человечество достигает полного совершенства. Исследователи полагают, что Иларием можно заключить первый период отеческой христологии, конкретнее – учение Отцов церкви о communicatio idiomatum.