В этом отношении примечательны акты Шестого и Седьмого Вселенских соборов: они перегружены цитатами, иногда сомнительного характера, и обнаруживают удивительную робость мысли. Даже один из самых видных представителей византийской церкви VIII в. заявляет, что «опасно противоречить людям, водимым Духом Божьим (разумеется Василий Великий), опасно полагаться на свои только умозаключения и доверять своим только суждениям». Если во время иконоборческих споров противники иногда отрываются от цитат, то пользуются формами аргументации, опробованными в прошлом. Так, иконоборцы ухитрялись обвинять иконопочитателей сразу и в монофизитстве, и в несторианстве. Из представителей богословия этого времени упадка выделяются автор сочинений, известный под именем Дионисия Ареопагита (начало VI в.), защитник учения о двух волях во Христе Максим Исповедник (580–662 гг.), а также богослов, философ и гимнограф Иоанн Дамаскин (около 675 – около 753 гг.). Псевдо-Дионисий царит над умами VII, VIII и IX вв. как глубокомысленный богослов, хотя в действительности, как отмечают исследователи, притягательную силу его сочинениям придаёт неоплатонизм. Автор пользуется работами Плотина (205–270 гг.) и Прокла (411–485 гг.), а местами («Об именах Божьих») прямо делает извлечения из сочинений неоплатоников («О сущности зла»). Это квазихристианское богословие комментирует Максим Исповедник, а Иоанн Дамаскин, прежде всего, – богослов-собиратель. Он чувствует, что лучшее время греческого богословия осталось позади, и ставит перед собой задачу подвести итог всему, что постановили в области вероучения Вселенские соборы и что формулировали светила церкви. В своём главном сочинении – «Источник знания», включающий в себя философский («Диалектика»), обличительный («О ересях») и догматический («Точное изложение православной веры») разделы – он скомбинировал все результаты споров за это время и дал догматическую оценку выработанного отцами и утверждённого на Соборах учения. Прежде изложения истины и догматов веры Иоанн Дамаскин в первой части обстоятельно говорит о правилах и приёмах логического философского мышления и насколько это полезно для учения о вере. Точность, отчётливость и последовательность мышления и изложения говорят, насколько было полезным для христианского учения тщательное и усердное изучение Аристотеля; его труд остаётся в Восточной церкви, в сущности, классическим учебником богословия. Исследователи подчёркивают, что великих отцов и учителей периода Вселенских соборов нельзя не считать великими учёными, поскольку их труды свидетельствуют не только о твёрдости их веры, преданности Евангелию, святости жизни, но и о научном образовании, философском глубокомыслии и диалектической тонкости. Если не считать их труды наукой, то (если быть последовательным) надо выбросить из области науки и литературы и Платона, и александрийскую науку, и неоплатонизм, и многое другое, совершая опустошение во славу предвзятости мысли и узкого взгляда. Оценивая процесс, взятый в целом, некоторые исследователи полагают, что восточное богословие к IX в. закончило собственный цикл развития, исчерпало все важнейшие проблемы. Другие считают такой взгляд неверным, поскольку совершенно невозможно представить себе, до чего бы дошла греческая мысль в толковании христианства, если бы её не обескровил общий процесс варваризации и обеднения, который переживал Восток наравне с Западом. Кроме того, разлагающим образом действовало вытеснение язычества, которое, уходя, уносило с собой образование и философию: паганизм был не только врагом новой религии, но и кормильцем её богословия. Полная победа над ним при императоре Юстиниане I Великом (527–565 гг.) и после была началом и её поражения. И хотя с IX в. византийское богословие иногда давало вспышки учёности и свежести, но, в общем, его развитие было пресечено. Латинский Запад, несмотря на практическое (юридическое) направление, по сравнению с эллинизированным Востоком проявил ограниченность образования, слабость интереса к тонким отвлечённостям, но всё-таки пошёл не за Тертуллианом, а за восточными учителями. Он усердно учился у христианского Востока, с успехом усваивая христианскую науку, развивая свою учёно-литературную деятельность, хотя в богатстве и разнообразии уступающую продуктам греческой мысли, но все-таки довольно значительную и по содержанию, и по форме.