Видным распространителем идеи бессвященнословного брака был крестьянин дер. Галишовой Курганского уезда Тобольской губернии Ф.А. Плотников (около 1770 – после 1840 гг.), который, прожив 25 дней в Москве для изучения законности старообрядческих браков, привёз оттуда «Чин брачного молитвословия». Благодаря ему порядок сводить браки «сами собою» в «простом доме» посредством выбранных попечителей быстро распространился по всему Уралу. Дело Плотникова продолжил его сын Гавриил, как и отец, путешествовавший по Ялуторовскому уезду с проповедью бессвященнословного брака. Другим видным деятелем старообрядчества XIX в. на Урале являлся С.К. Тельминов, основавший в 1825 г. в г. Златоусте поморскую общину. В 1840–1882 гг. её возглавлял Т.В. Байдосов, благодаря активной деятельности которого в 1850 гг. часть поморских общин Южного Урала и Зауралья признала практику заключения бессвященнословных браков законной. В середине XIX в. состоялись соборы поморцев в Златоусте и с. Гагарье Таловской волости, принявшие решения допустить браки, однако многие общины с этим не согласились и выделились в сообщество неприемлющих браки. Углублению полемики по вопросу о браках способствовал собор поморцев, состоявшийся 29 июня 1875 г. в дер. Озерки Челябинского уезда Оренбургской губернии (ныне в Юргамышском р-не Курганской области), в котором участвовало 95 человек. Собор постановил федосеевцев, филипповцев и поморцев, не принимающих бессвященнословные браки, считать еретиками первого чина и принимать в общение через перекрещивание. Златоустовские поморцы составили «Вопросы Озерскому собору», в которых говорилось о том, что многие учители старообрядчества не признавали браки. Неправоту решений собора доказывал также видный поморский наставник Д.В. Батов. Московский собор 1883 г. объявил еретиками первого чина поморцев-брачников, а на Урале состоялся ряд соборов, объявивших бессвященнословные браки незаконными: Галишовский (1886 г.), Гилёвский (1898 г.), Малочаусовский (1898 г.), Обуховский (1899 г.). Центром брачных поморцев в XIX в. оставалась Москва. Весьма влиятельной в первой половине XIX в. была московская Монинская община, куда переходило немало зажиточных прихожан Преображенского кладбища, привлечённых возможностью заключения брака. В часовне совершались бессвященнословные браки, чин которых наряду с другими последованиями был составлен Скачковым, который завёл в моленной «брачную книгу», куда вносились имена вступивших в брак. В 1826 г. число прихожан моленной достигло 6 тыс. человек, в кельях при ней содержалось более 200 призреваемых. В 1837 г. моленная была закрыта, но на протяжении XIX в. в Москве действовало до 50 домашних брачных моленных. Известной в Москве была моленная Любушкиных на Переведеновской ул. со строгим монастырским уставом. В Санкт-Петербурге в поморской часовне на М. Охте начиная с 1813 г. в течение почти 30 лет служил историограф беспоповства и апологет брачного чина Павел Любопытный, составивший «чины обручения и венчания». Разногласия среди поморцев существовали и в отношении допустимых границ общения с «никонианами». В начале XIX в. московская поморская община, группировавшаяся вокруг наставника Н. Петрова, придерживалась мнения, что можно допускать к церковному общению поморцев, вступавших в дружеские и родственные связи с «внешними», «что не следует вовсе питать вражды к иноверцам; что те, которых называют еретиками, могут быть благоверны и благочестивы, можно свободно, без страха эпитимии, вступать с ними во всякое общение, заключать родственные связи, крестить детей, допускать в молельню, наравне со своими… и вообще относиться к внешним так же, как и к своим». С обличениями этого мнения выступили московские поморские наставники Скачков и А. Сергеев. Федосеевцы в XIX в. усилили своё влияние в беспоповщине. В 1808 г. благодаря заботам Ковылина Преображенское кладбище получило официальный статус богаделенного дома, что предоставило достаточно широкую внутреннюю автономию. Узнав об этих привилегиях, представители федосеевских общин поспешили прибыть в Москву, чтобы выразить благодарность Ковылину, который, воспользовавшись случаем, взял с них обещание, что наставники во всех федосеевских общинах будут поставляться только с утверждения настоятеля и попечителя Преображенского кладбища.