В целом это, скорее, философское представление об абсолютной Божественной простоте и единстве, характерное для всего латинского богословия, начиная с Августина Блаженного, противоречит православному учению о различии в Боге сущности, свойств и энергий. Кроме того, для Бернарда Клервоского Бог не только сущность, но также абсолютная Личность – «всемогущая Воля, милостивая Сила, вечный Свет, неизменный Разум, высшее Блаженство». По отношению к миру Бог выступает как его Творец, Податель жизни, Искупитель и Спаситель. Кроме Божественного единства, которое исключает всякое множество, Бернард Клервоский говорит и о множестве (pluralitas) в Боге, точнее о том, что Бог не только Единица, но и Троица (триадология). «Что же?  – спрашивает он. – Неужели мы, вводя Троицу, разрушаем то, что было сказано о Единице? – Нет, но этим мы только утверждаем единство. Ведь мы говорим об Отце, Сыне и Святом Духе, но не о Трех Богах, а о едином Боге». С точки зрения Бернарда Клервоского, здесь нет никакого противоречия, поскольку единство относится к природе, сущности, субстанции и Божеству, а троичность – к Лицам. Единство Св. Троицы есть высшее, уникальное единство, причиной которого является «единосущие» (unitatem consubstantialitas facit). Однако Бернард Клервоский, в отличие от Августина Блаженного и Боэция, не дает никакого определения понятию «Лицо» (persona) в Боге. Он ограничивается простым перечислением личных имен (Отец, Сын и Св. Дух) и отождествляет их с личными свойствами, которые, в свою очередь, суть сама Божественная сущность. Бернард Клервоский указывает на Их реальность, на то, что это не пустые имена. Ему кажутся безрассудными всякие попытки рационализировать учение о Св. Троице. Именно в этом он обвиняет Пьера Абеляра (несмотря на всю, начиная с Августина Блаженного предшествующую традицию). На отождествление Абеляром Лиц Св. Троицы с тремя качествами Бога (могущество, премудрость и благость) Бернард Клервоский замечает, что в таком случае между Лицами Троицы неизбежно возникнет неравенство. В Боге, по его мнению, «Отец есть всецело то же (totum), что Отец, Сын и Святой Дух; и Сын есть всецело то же (totum), что есть Он Сам и Отец и Св. Дух; и Св. Дух есть всецело то же (totum), что есть Он Сам и Отец и Сын. И это всецелое – целиком единое (unum est totum), не преизбыточное в Трех и не умаляющееся в Каждом. Ведь Они не разделяют на части То истинное и высшее Благо, Которое Они суть, поскольку Они обладают Им не по частям, но суть Оно Само по сущности». На утверждение Абеляра, что Лица Св. Троицы различаются подобно «роду и виду» и «меди и медной печати», Бернард Клервоский вновь замечает, что это показывает, скорее, не подобие, а различие Лиц (dissimilitudo), поскольку «род и вид по отношению друг к другу есть один высший, а другой – низший, но Бог един, и... в Нем нет ничего неравного и неподобного (ubi nihil est inaequale, nihil dissimile)». Однако сам Бернард Клервоский не дает какого-либо положительного учения о Св. Троице, ссылаясь на Ее принципиальную непостижимость: «Это великая тайна, которую следует почитать, а не исследовать. Каким образом множественность в единице и единица во множестве? Допытываться этого безрассудно, верить же в это – благочестиво». В целом для Бернарда Клервоского троичность Лиц является неоспоримым фактом христианской веры, она может быть показана, ее можно согласовать с представлением о Божественном единстве, но она не может быть доказана рационально. В этом он существенно отличается от большинства западных богословов. После «уникального единства» Св. Троицы, согласно Бернарду Клервоскому, идет «удостаивающее единство» (dignativa unitas), благодаря которому «наша грязь (limus, т.е. человеческая природа) была воспринята Богом-Словом в одно Лицо». Он рассматривает личное единство Богочеловека Христа в неразрывной связи с Божественным единством Св. Троицы. Если в Боге Три Лица суть одна сущность, то во Христе, наоборот, «три сущности суть одно Лицо» (tres substantiae una persona sunt или tres essentiae sunt una persona), т.е. «(Бог) Слово, душа и плоть без смешения сущностей суть одно Лицо, равно как они сохраняют и свою множественность без ущерба для личного единства (personalis unitatis)».