Однако иудеи преследовали христиан не прямо, а при помощи «зелотов», а также языческого общества, которое римские власти были вынуждены поддерживать. Иудеи, книжники, израильские законники гнали христиан и соединились в этом с язычниками. Они распространяли про христиан клевету: что это – бесчеловечный, сатанинский культ, где убивают младенцев и пьют их кровь. Эта клевета о христианстве распространялась именно иудеями, иудейскими книжниками и фарисеями, знатоками закона и была обращена к язычникам, которые о нём ничего не знали. Язычество на свой щит всегда поднимало самоценность человеческой жизни. Всё, что мы сегодня видим гуманного (поиски бессмертия, борьбу со старостью, с болезнями) – это проявление лучших сторон язычества, которое позже приобрело название «светского». Первые гонения на христиан были не за Христа, никто ничего не знал о Христе. Знали только, что Его за что-то казнили, а Его последователей преследовали, считая их кровопийцами. Иудеи поддерживали эту ложь. Равными друг другу эти люди признавали только себя, потому что считали свой народ выше других людей: они были «особыми избранниками» Божьими среди множества народов – все остальные были ниже их. Таким людям они и руки не подавали, и ничего у них не принимали, в том числе и стакан воды (когда Иисус Христос приходит в самарянское селение, кувшин воды Ему подаёт самарянка, со страхом и изумлением). Израильтяне считали, что Господь их сделал таковыми, чтобы они сохранили чистоту народа, и они её сохраняли. У них всякий человек был на счету – они о каждом знали всю родословную. Но это привело к тому, что всех остальных людей иудеи не считали равными себе. И когда появилась новая вера, в основу которой была положена любовь Бога (еврейского Бога) к людям, а не формально-договорные отношения, то иудеи первыми стали с ней бороться. И одним их первых борцов был апостол Павел – блестяще образованный, правоверный иудей, фарисей и книжник, один из привилегированных членов иудейской общины. Он начал создавать церковную организацию, хотя с Иисусом не виделся, Его учеников не знал, не знал и Его учения. Сначала ослеп, затем прозрел – и сразу пошёл проповедовать Христа, не зайдя даже к апостолам. Он сам говорит: «Только через три года я ходил в Иерусалим, повидать апостола Петра». А за три года уже создал ряд церквей по всему языческому миру. Конечно же, иудейских, потому что никакого другого церковного устроения не знал. В результате епископы, объединившись в «иерархию», стали сами друг друга выбирать не из числа членов церковной общины, нуждавшейся в епископе, а из своего круга личных друзей и подчинённых. Таким образом, епископы, а затем и священники стали назначенцами, из «пастырей» превратились в «наёмников», чуждых жизни и интересов людей, которые были для них чужими. А «своими» были назначившие их «старшие начальники», угождая которым «не могущие служить двум господам» забывали про интересы людей, для служения которым, казалось, они были назначены. И скоро сложилась формула, что «церковь (священники имели в виду только себя, как служителей Бога) должна служить и угождать Богу, а не человекам». Выходило, что епископу члены общины стали нужны лишь как паства, приносящая доход, и епископат стал жить отдельной жизнью собравшейся вместе в «единую соборную церковь» административной верхушки. А «на приход» епископ вместо себя, занятого великими свершениями (например, борьбой с «еретиками» за «чистоту веры», которая и до сих пор выливается в скандальную делёжку спорного имущества; или выдумывание на Соборах всё новых правил для мирян и юридических норм в разрешении «церковных» споров), стал присылать пресвитера. Клир превратился в замкнутую самодостаточную касту, напоминающую иудейскую и пользующуюся при этом благами, которые народ поставлял. Получалось, что самые главные люди – это те, кто устраивают богослужение, а все остальные должны этих людей содержать, кормить, слушаться и подчиняться. Как только среди епископов появлялся циник-«еретик», он, пользуясь отрывом епископата от «народа Божия», начинал активно втаскивать в «церковь» своих сообщников, и борьба с ними превращалась во всемирные трагедии и принимала вид эпохальных катаклизмов, скандально и зачастую продолжавшихся целые века. С этим утверждением исследователей нетрудно согласиться, если внимательно прочитать историю христианства, которая рассказывает о том, как христиане по всему миру убивали друг друга «за чистоту веры», и на эту бойню их толкал зачастую именно епископат, расколовшийся и разругавшийся между собой по вопросам, которые и тогда и нынче для простых верующих не имеют большого значения. «Разнос» системы рано или поздно приводил к многочисленным расколам, «ересям», «разделению церквей», протестным движениям и пр., что известно всем, независимо от религиозных взглядов. Причём буквально каждый из «обломков» спешил заявить о своей «единости, неделимости» и, главное, «единственной истинности», т.е. праве на «приватизацию» церковной истины и единоличное «владение» Святым Духом и Божьей благодатью. И от имени Бога проклинал своих врагов и всех остальных, «кто не с нами». Христово Царство «не от мира сего» так никогда и не состоялось, не сбылось.