Римское (иначе – Ромейское) царство в отличие от всех предшествовавших ему империй не могло быть уничтожено, поскольку оно служило залогом земного существования человечества. Следовательно, христианская Церковь должна всегда пребывать под охраной римской государственной власти. Но так как историческая действительность подрывала буквалистские убеждения, то возникала идея странствующего царства, суть которой состояла в том, что вселенская Римская империя продолжает свое метаисторическое и метафизическое существование, становясь поочередно достоянием разных народов, заслуживших эту честь. Удерживая мировое зло, вселенская империя препятствовала распространению той «тайны беззакония», на которую указывал апостол Павел: «Тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь». В восточнохристианской традиции эти слова трактовались как указание на воцарение в мире антихриста – возможную альтернативу удерживающей вселенской империи с ее богоустановленной властью. Антихрист – это узурпатор и самозванец, стремящийся занять место Христа, фальшивый двойник Спасителя, во всем ему противоположный. Царство антихриста представлялось абсолютным торжеством зла.

Однако воцарение Антихриста станет возможным лишь на короткий исторический период, после чего его царство будет низвергнуто грядущим Христом. Но сохранение удерживающей силы вселенской империей отдаляет царство Антихриста на неопределенный срок. Первый, языческий, Рим, являвшийся еще бессознательным «слугой Христова строения», был наследован Византией, которая стала Вторым Римом – православной империей, соединившей разные народы не только (и не столько) административно, но и духовно.

К середине XV в. единственной частью так называемого «византийского содружества», сохранившей свою государственную и церковную независимость, оказалась Московская Русь. Поэтому московские государи стали единственными независимыми правителями во всем православном ареале. В сознании современников Русское государство заняло место Византийской империи, а московских великих князей стали рассматривать в качестве преемников вселенского величия императоров Второго Рима. Так возник базис религиозно-политической доктрины «Москва – Третий Рим», ставшей сердцевиной имперской идеи Московского царства.

Наиболее полно эта доктрина была сформулирована настоятелем псковского Спасо-Елеазарова монастыря старцем Филофеем в 1514–1524 гг. в посланиях, адресованных великокняжескому дьяку Михаилу Мисюрю Мунехину и московскому великому князю Василию III. Хотя Филофей был далеко не единственным автором этой доктрины, но он объединил в формуле «Москва – Третий Рим» явления политического и метафизического порядка, т.е. потерявшая политическую независимость Византия якобы продолжила свое спиритуалистическое существование в Московском государстве, которое превратилось в последнее царство пророческих книг, имеющее не географические, а духовные параметры. Поэтому доктрину «Москва – Третий Рим» следует рассматривать не как имперскую концепцию, подтверждающее право России на владение территориальным и политическим наследством византийских императоров, а как эсхатологическое обоснование национальной идеи.