Таким образом, древнерусское государство все больше стало напоминать восточную деспотию, а культурная матрица российской имперской идеологии включила в себя помимо православно-византийского слоя мощный духовный пласт восточноазиатского происхождения. Ордынский хан на Руси стал рассматриваться в качестве легитимного держателя верховной власти, обладавшего, как и подобает царю, правом инвеституры (т.е. правом на торжественный процесс при передаче ему власти). Если в Западной Европе этот процесс сопровождался символической передачей новому владельцу перчатки старого владыки, то в Золотой Орде этот торжественный обряд в отношении светских властей (т.е. князей) и духовных местных властителей (т.е. митрополитов) сопровождался подачей ярлыков.

Объяснить подобную метаморфозу в российском политическом сознании одной лишь военной мощью Монгольской империи, в короткий срок интегрировавшей большую часть Евразии, было бы неверно. Решающую роль здесь сыграло то обстоятельство, что монголо-татарское завоевание Руси пришлось на время так сказать «отсутствия царства». Византийская империя в 1204 г. была, как известно, разгромлена крестоносцами, а пришедшая ей на смену Никейская не воспринималась в русских землях как ее полноценный преемник. Перенос царского титула на ордынских ханов свидетельствовал о том, что Монгольская империя, а позднее Золотая Орда в русском сознании заняла место погибшего царства, заполнив тем самым лакуну мировосприятия.

Восстановление Византийской империи Палеологами в 1261 г. лишь закрепило сложившуюся ситуацию, поскольку в Константинополе прекрасно понимали, что сохранить Русь в составе православного «византийского содружества» под эгидой императора было возможно лишь посредством союза с Золотой Ордой. Поэтому, вступив в союзнические отношения с ордынскими ханами, императоры легитимизировали зависимость от Византии русских земель, подчиненных Константинополю в церковном отношении. При этом прерогативы Византийской империи в отношении Русской митрополии ханы под сомнение никогда не ставили. В то же время их покровительство обеспечивало еще большую независимость русской Церкви от Царьграда. Поэтому случаи замещения митрополичьей кафедры представителями русского епископата становятся все более частыми.

До второй половины XIV в. патронаж золотоордынских ханов над Северо-Восточной Русью не оспаривается ни Церковью, ни князьями, потому что реальной альтернативы их владычеству в то время еще не просматривалось. К тому же нахождение в составе Золотой Орды в известной мере обеспечивало единство русских земель, противодействовало их распаду, свойственного всем удельным порядкам. И в этом отличие исторического пути России от Западной Европы. Там нормализация социальных процессов явилась результатом внутреннего развития, а на Руси она стала следствием ордынской власти. И эта ситуация была характерна для всей евразийской зоны, охваченной монголо-татарскими завоеваниями.