В этой связи политика князя Даниила Галицкого, несмотря на всю ее привлекательность, не была конструктивной, в то время как традиция подчинения Орде и компромисса с ханами, восходившая к Александру Невскому и продолженная московскими князьями, позволила Северо-Восточной Руси успешно противостоять не только церковным притязаниям Римской курии, но и военному давлению западноевропейского католического суперэтноса. Благодаря военным победам и дипломатическим успехам Александра Невского навязать подчинение Русской Церкви Риму, пользуясь военно-политическим ослаблением Руси, иерархи католической Церкви так и не смогли. В частности, посольство папы Иннокентия IV ко двору Александра Невского в 1248 г. с предложением военной помощи Запада против монголо-татар при условии признания Русью папского примата успеха не имело.

Признание власти Золотой Орды при фактическом союзе с ханами позволило Александру Невскому и его преемникам обеспечить сохранение религиозной и культурной самобытности русского Северо-Востока. Напротив, попытка Даниила Галицкого опереться на помощь католической Европы в борьбе с Золотой Ордой – вплоть до обещания содействовать соединению Церквей и получения за это от папы Иннокентия IV королевской короны – стала преддверием утраты Южной Русью политической и религиозной независимости.

Русская Церковь не оказала поддержки антиордынской коалиции Даниила Романовича. Даже ставленник князя митрополит Кирилл, утвержденный по выбору Галицкого князя в Никее в 1249 г., уже на следующий год покинул Киев и избрал местом своего пребывания Владимир-на-Клязьме, в котором в 1252 г. великокняжеский престол занял Александр Невский. Именно во Владимире Кирилл в 1274 г. созвал церковный Собор, упорядочивший всю церковную жизнь Руси в изменившихся условиях. Решения этого Собора превратили Северо-Восточную Русь в главный оплот православия на территории Восточной Европы и место формирования нового общерусского церковного центра.

Исторический парадокс описанной ситуации состоял в том, что реальное становление Руси происходило на фоне полной утраты ее политического суверенитета. Но Церковь в полной мере использовала все предоставленные ей правовые возможности, результатом чего стал значительный рост ее духовного авторитета. Монголо-татарское завоевание во всех лучших русских людях породило жгучее осознание своей греховности, стремление к покаянию, к уразумению воли Божией и ее исполнению. Влияние религиозной идеи, а рядом с ней церковности и византийской идеи государственности усилилось до чрезвычайности.

Важную роль в росте влияния Церкви на отношения с Золотой Ордой сыграло основание в 1261 г. в столице Орды епископской кафедры. Это было выгодно и ханам. Они использовали Сарайских епископов как связующее звено между Ордой и Русью, а также для поддержания связей с союзной Византийской империей. Епископская кафедра в Сарае была выгодна и для Константинополя, поскольку обеспечивала сохранение византийского влияния на дела «русского улуса», но наибольшее значение она имела для укрепления позиций Церкви в самой Орде.