Подобный перезвон (с последующим трезвоном) положен в Великую пятницу на вечерне перед выносом плащаницы, во время пения стихиры «Тебе одеющагося», в Великую субботу на утрене при пении великого славословия до обнесения плащаницы вокруг храма. Такой же перезвон бывает при выносе тела, отпевании и погребении священнослужителей в сане пресвитера и епископа; при чтении Евангелия на отпевании число ударов соответствует порядковому номеру чтения (как в Великую пятницу); при внесении тела в храм, после прочтения разрешительной молитвы и при опускании тела в могилу совершается трезвон. В дни храмовых праздников перед малым освящением воды перезвон совершается в каждый из колоколов, начиная с большого, по несколько раз, затем повторяется снова таким же образом; при погружении в воду креста бывает трезвон. Подобный же перезвон совершается перед епископской хиротонией. Продолжительность благовеста перед всенощным бдением измеряется в промежуток времени, за который можно прочитать один раз непорочны (Пс. 118) или 12 раз 50-й псалом, продолжительность трезвона – в однократное чтение 50-го псалма. В великие праздники – на Пасху, Благовещение – продолжительность благовеста увеличивается. В седмичные дни Великого поста перед каждым часом положено «часить» в колокол столько раз, каким по счёту является час (перед повечерием – 12 раз), помимо этого перед третьим часом положен особый благовест. Если после шестого часа следует перерыв в службах, в начале девятого часа положено ударять в деревянное било, а после первого Трисвятого – девять раз звонить в колокол, на повечерии же совершается только 12-кратный звон в колокол, без благовеста. В среду и пятницу на Сырной седмице, на Благовещение и полиелейные праздники, приходящиеся на будние дни Великого поста, наоборот – есть благовест, но нет ударов в колокол по числу часов. Со второй половины XV – XVI вв. на Руси стали складываться местные стили колокольного исполнительства, впоследствии они видоизменялись и смешивались. Важнейшей в этих процессах была не столько этноконфессиональная специфика, сколько инструментальный фактор. Господство тех или иных архитектурно-музыкальных комплексов (звонниц или колоколен) определяет конструкцию колоколонесущего сооружения и структуру колокольного набора, способ размещения колоколов, технику управления ими, а в итоге – музыкальную специфику звона. Судить исследователям о региональных и локальных традициях прошлого в настоящее время сложно из-за утраты колоколов, подколокольных сооружений и нарушения преемственности в передаче традиций звона. Феномен местных стилей звона на уровне как регионов (Северного, Северо-Западного, Центрального и Южного, Урала и Сибири), так и отдельных городов (Великого Новгорода, Пскова, Москвы, Санкт-Петербурга, Казани, Саратова и др.) не был подробно описан и почти полностью утрачен. К тому же уже в начале XX в. некоторые учёные и старожилы отмечали, что звон теряет свою индивидуальность. Так, священник Михаил Шик о звоне Троице-Сергиевой лавры писал: «И сейчас лаврские звонари при «звоне во вся» исполняют красивые, звучные и богатые ритмические узоры на своих колоколах. Но в характере их звонов нет ничего своеобразного. Такой звон или подобный каждый слышал с колоколен хороших церквей Москвы».