Звонарскому уставу свойствен лаконичный, инструктивный тон изложения. Он имеет постатейную разбивку текста с отсылками. Составитель (или составители) этого устава исследователям неизвестен. Исследователи не сомневаются, что он был не только знаком с местной системой колокольных звонов, но и хорошо осведомлён в специфике богослужебной традиции Оптиной пустыни. В звонарском уставе значительное внимание уделено приёмам и технике исполнения звона. Он содержит правила обращения с колоколами, объясняет обязанности звонарей и систему сигнализации к началу благовестов. В тексте есть сведения о типовых композициях звона – «звон во все колокола», «звон к водосвятию», «заупокойный звон», «звон к малой вечерне» – с указанием последовательности и характера использования колоколов. Подробно описан благовест, который производился в один из четырёх колоколов: большой, полиелейный, вседневный, трапезный. Как правило, в уставе оговорены способ исполнения (в один или в оба края), продолжительность в минутах, момент богослужения (к началу службы, к «Достойно», к чтению «Деяний святых апостолов», к чтению Евангелия, к трапезе), количество ударов, их темп и характер («почаще», «редко», «редко по-постному», «пореже обыкновенного, печально», «мало почаще», «часто»). Звонарский устав Оптиной пустыни не только даёт достаточно полное представление о локальной традиции звона, но и проясняет ряд малопонятных и спорных моментов структуры и жанровой системы звона прошлого. Так, например, в тексте не используется термин «трезвон», но очень часто указывается «трезвонить», и далее следует описание, как это следует делать. Причём далеко не всегда предписывается троекратное повторение общего звона: «звонарям начинать трезвонить и, сделав три звона, идти в церковь»; «звонарям трезвонить к Евангелию во все с большим колоколом один звон»; «звонарям трезвонить во все одним звоном»; «звонарям трезвонить во все колокола, сделав два звона». В звонарском уставе часто встречается выражение «красный звон» («трезвонить красным звоном», «трезвонить во все колокола красным звоном», «трезвонить три красных звона»). Также упоминаются «звон во все колокола красным звоном» и «звон во все с большим колоколом красным звоном», что не соответствует установившемуся представлению об исполнении красного звона только лишь малым составом колоколов, без большого. Всё это для исследователей особенно важно, поскольку текст не отражает теоретические изыскания, а является аутентичным памятником. Несмотря на значительное место звона в русской православной традиции и его общекультурное значение, русская колокольная культура долгое время не становилась предметом научных изысканий. Научные исследования её феномена начали появляться с конца XIX в., а отдельные фундаментальные публикации исследователи относят к началу XX в. В истории изучения звона исследователи выделяют два этапа: со второй половины XVIII в. до начала 1940 гг. – накопление фактического материала и постепенное осознание русской колокольной культуры в качестве объекта исследования; с конца 1940 гг. по настоящее время – возрождение интереса к звону и колоколам, базирующееся на освоении и осмыслении результатов, достигнутых до начала гонений на РПЦ, запрещения звона и уничтожения основной части колокольного фонда.