Рассматривая зло как самоутверждение вне Бога существ, склонных ко греху, и «умаление» их тварной природой абсолютного всеединства Бога, Л.П. Карсавин вопреки собственному замыслу ставил под сомнение необходимость создания Богом тварного мира в качестве относительного всеединства. Лев Исаакович Шестов в книге «Афины и Иерусалим» писал: «Спрашивают, откуда зло? Многочисленные, хотя однообразные теодицеи дают ответы на этот вопрос, но ответы, которые удовлетворяют только авторов теодицеи (и то удовлетворяют ли?)...». В толковании библейской истории грехопадения в книге «На весах Иова» Л.И. Шестов отмечал, что, несмотря на то что Библия на протяжении многих столетий была предметом богословских и философских исследований и комментирования, событие, определившее изгнание человека из рая и земной удел человечества, остаётся неразгаданным и таинственным в своём существе. Полагая, что «традиционное» толкование, связывающее зло и грех с ослушанием Адама, не объясняет тяжести наказания его Богом, Л.И. Шестов следующим образом формулировал свой главный вопрос: «Почему дерево познания есть дерево смерти, а дерево жизни не даёт познания?». Л.И. Шестов считал, что плод с дерева познания «таил в себе неизбежную смерть», и человек был предупреждён Богом об этом; не Бог, а человек себя наказал: «...Он поверил змию, что познание прибавит ему сил, и стал знающим, но ограниченным и смертным существом». Таким образом, по Л.И. Шестову, познание становится источником греха и началом человеческой истории. В этом пункте точка зрения иррационалиста Л.И. Шестова совпадает с позицией рационалиста Г.В.Ф. Гегеля. «Познание, – писал Л.И. Шестов, – создав ложь и зло, потом пытается научить человека, как ему своими силами, своими делами спастись от лжи и зла. Но «познание» и «дела», если принять загадочное сказание Библии, – и были источниками всего зла на земле. Нужно «спасаться» иным способом, «верой» – как учит апостол Павел...». Николай Онуфриевич Лосский в своей персоналистической теодицее, напоминающей православную теодицею лишь по форме и терминологии, исходил из представлений, что Бог в «первичном акте творения» (предшествующем шести дням) создаёт не «действительные личности» (как «годные для обожения»), а некие потенциальные личности, которые автор ещё именовал «первозданными тварными существами» и «субстанциональными деятелями». Подобно Г.В. Лейбницу в его учении о монадах, Н.О. Лосский приписывал «субстанциональным деятелям» творческую силу, сверхпространственный и сверхвременный характер. Он писал, что «субстанциональные деятели» связаны между собой и с жизнью Бога, что они путём эволюционного процесса в природе «доразвившись до человечности», могут стать через данную им свободу «действительными личностями», если воспользуются свободой во благо, а не во зло. Полагая, что жизнь человека в психоматериальном царстве представляет собой выбор между искушениями ко злу и греху со стороны сатаны и побуждениями к добру ангела-хранителя, Н.О. Лосский считал волю человека ответственной за выбор добра и зла. Он писал: «Существо, идущее путём нормальной эволюции, приходит к вратам Царства Божия и удостаивается обожения. Став членом Царства Божия, оно перестаёт творить себе грубую нематериальную телесность, оно творит себе преображённое тело».