Единство и различие во Христе представлены в данной формуле не пропорционально, но с некоторым перевесом в сторону единства. Формула «один и тот же Христос» повторяется четыре раза и предваряет все остальные положения, а именно: утверждение полноты божества и человечества во Христе, образа их соединения и, наконец, находит полноту своего выражения в констатации единственности Христа как Лица и частной сущности – Ипостаси. При этом различие природ в определении также ясно выражено, и в первую очередь, в тех его частях, где говорится о двух природах во Христе и об отмеченной ещё Кириллом неизменности их свойств. Пропорциональность между единством и различиями во Христе соборное определение описывает в четырёх наречиях, указывающих на образ соединения природ посредством отрицания. Так, термины «нераздельно» и «неразлучно» указывают на единство, а «неслитно» и «неизменно» – на различия. Тем не менее, в целом эта формула подчёркивает, скорее, единство во Христе, чем различия. Однако ошибочно считать, что Халкидонский собор предложил исчерпывающую христологическую формулу. Отцы Собора при принятии определения руководствовались принципом необходимой достаточности, давая ответ лишь на наиболее актуальные вопросы своего времени. Вскоре после Собора на повестку дня были поставлены и новые вопросы. Их выдвигали богословы, которые, по-своему трактуя некоторые высказывания Кирилла Александрийского, не приняли халкидонское вероопределение, поскольку, по их мнению, оно противоречило богословию этого отца. Эти «последователи» Кирилла были сторонниками формулы «одна природа» и отвергали формулу «две природы». Поэтому начиная с VII в. их тоже стали называть монофизитами, хотя они и отвергали учение Евтихия и дохалкидонских монофизитов. Антиохийский патриарх Севир (512–518 гг.) был наиболее известным из противников халкидонского вероопределения; ему принадлежат основные положения антихалкидонской доктрины. Развивая построения Кирилла, он рассматривал таинство Воплощения с точки зрения единства Христа и превалирующего значения Логоса, признавал полноту человечества во Христе, включая человеческую душу, однако отказывался считать это человечество природой. Человечество и божество, несмотря на полноту своего присутствия во Христе, были для Севира не двумя природами, а одной (это было центральным положением его христологической системы). Отстаивая единственность природы Христа, он столкнулся с проблемами, связанными со свойствами божества и человечества во Христе. Хотя ещё папа Лев Великий закрепил в богословском обиходе проблематику свойств, особую актуальность она приобрела в связи с учением Севира, заняв на два столетия ведущее положение в списке основных богословских вопросов. Согласно Севиру, Христос, с одной стороны, имел единое природное свойство, поскольку, по его мнению, у Него была лишь одна природа. С другой стороны, в этом едином свойстве совмещались собственные свойства божества и человечества. Так, Севир говорил о свойствах плоти, свойствах человечества и свойствах божества Слова, которые не превращаются одно в другое. Именно в этих частных свойствах, а не в природе Христа для Севира были сконцентрированы различия божества и человечества. Таким образом, в его системе частные свойства реально не соответствовали своей природе, несмотря на то, что сам Севир декларировал такое соответствие. В качестве одного из частных случаев единого природного свойства Христа он рассматривал действие (энергию). Действие для него было единым и служило важнейшим залогом единства природы. Оно брало начало в едином Субъекте и являлось богомужным, т.е. состоящим из человеческого и божественного компонентов. Севир строил свою концепцию единого богомужного действия на основании формулы из четвёртого послания автора «Ареопагитик» к монаху Гаю: «Итак, подводя итог, скажем, что Он не был ни человеком, ни как если бы Он не был человеком, но Он стал как один из людей, пребывая за человеческими пределами, и стал воистину человеком, превышая человека. Что касается остального, то Он не творил божественных дел по божеству и человеческих по человечеству, но, будучи вочеловечившимся Богом, производил ради нас некое новое богомужнее действие». Концепция единого действия была для Севира важным аргументом в пользу единственности природы и стала неотъемлемой чертой богословских убеждений его последователей, для многих из которых единственность действия-энергии Христа была даже более важной, чем единственность природы. Севир выступал также за единственность воли во Христе, которая была для него не богомужной, но только божественной. То, что в его богословии частные свойства не соответствовали своей природе, стало причиной возникновения оппозиции к нему из числа его учеников, среди которых особое значение приобрёл Галикарнасский епископ Юлиан, который исходил из того, что все природные свойства Христа должны реально соответствовать Его единой природе. На основании этого он делал заключение, что тело Христа должно быть нетленным, как нетленным является божество.