Критики отмечали искусственность характеров персонажей. Философ И.А. Ильин на лекциях в берлинском Русском научном институте сказал, что душа героя для Д.С. Мережковского – «мешок, в который он наваливает… всё, что ему, Мережковскому, в данный момент нужно и удобно». По словам И.А. Ильина, Д.С. Мережковский «выдумывает свободно и безответственно», комбинируя фрагменты источников по своему усмотрению, заботясь о своих замыслах и вымыслах, а не об исторической истине. Выбор литературных героев Д.С. Мережковского в продолжение его творчества всегда соответствовал быстро меняющимся религиозным интересам и привязанностям писателя. Подобным образом в литературной критике Д.С. Мережковский стремился представить собственные идеи на фоне анализируемых литературных произведений. Николай Александрович Бердяев отмечал, что Д.С. Мережковский живёт в литературных отражениях религиозных тем и не может мыслить и писать о религии иначе, как исходя из явлений литературных. Религиозные концепты Д.С. Мережковского рассеяны по его литературно-критическим статьям, изложены в беллетристике: сборники «Теперь или никогда. О церковном соборе» (1906 г.), «В тихом омуте» (1908 г.), «Не мир, но меч: К будущей критике христианства» (1908 г.), «Больная Россия» (1910 г.) или в докладах в Санкт-Петербургском религиозно-философском собрании («Гоголь и о. Матфей», «О Церкви грядущего», «Религиозная личность и общественность») и Санкт-Петербургском религиозно-философском обществе (1901–1917 гг.). Основной комплекс идей «религии» Д.С. Мережковского вошёл в доктрину «нового религиозного сознания» в том виде, как она развивалась в 1901–1908 гг. В рамках своей доктрины Д.С. Мережковский предложил решение ряда проблем, которые считал нерешёнными в христианстве, среди них – проблемы освящения культуры и пола, «святой плоти», создания социально единой «религиозной общественности». Д.С. Мережковский апеллирует к традиционным христианским догматам, толкуя их расширительно или изменяя их содержание. В центре «религии» Д.С. Мережковского – догмат о Святой Троице, и потому сам писатель и его ближайшие союзники (Д.В. Философов, В.В. Розанов, Антон Владимирович Карташёв, В.В. Кузнецов, протоиерей Александр Петрович Устьинский) называли его доктрину религией Святой Троицы. По мнению исследователей, главный тезис этой доктрины таков: троичности Божества может и должна соответствовать троичность трёх заветов, открывающая путь гармонии «двух бездн» (Не мир, но меч. СПб., 1908 г.). Первая ступень соединения земного и небесного («первый завет») – это низшее единство объекта и субъекта, когда Бог открывается в объективности внешнего мира как Сущий, как Творец Вседержитель, что имело место в истории, а именно в Ветхом Завете. На второй ступени (в Новом Завете) Бог открывается миру в плоти, в объективности бытия, в космосе, в духе и в субъективности сознания как Логос Божий. Третья ступень («третий завет», эпоха Святого Духа), по мысли Д.С. Мережковского, станет окончательным синтезом объекта и субъекта, плоти и духа.