Второй метод – это «созерцание» (contemplatión), характерными признаками которого являются: «смутный характер», т.е. отсутствие всякой рациональной определённости и интеллектуальной деятельности; «чистота», т.е. простое переживание присутствия самого Бога, воздействующего Своей благодатью на человека; «мир, тишина, покой», т.е. отсутствие усилий со стороны человека, предающего собственную волю воздействующему на неё Богу. Рассуждая о разных степенях созерцания, Мигель де Молинос акцентировал различие между активным, или приобретённым (adquirida), и пассивным, или дарованным (infusa), созерцанием; подобное различение, в богословских основаниях восходящее к схоластическому учению о божественной благодати и о способе её воздействия на человека, исследователи встречали в мистической литературе, главным образом, кармелитской традиции, и до Мигеля де Молиноса. В первом созерцании, согласно Мигелю де Молиносу, ещё остаётся некоторая человеческая активность, волевое движение к «усматриванию» Бога, вследствие чего оно является несовершенным. Второе созерцание есть всецело дело Божье, действие благодати внутри человека, поэтому именно оно есть высшее мистическое совершенство. В первой книге «Духовного руководства» Мигель де Молинос подробно рассматривал движение души по пути приобретённого созерцания, выделяя встречающиеся ей на этом пути препятствия (ср. ст. Искушение) и указывая средства их преодоления; во второй книге он останавливался на роли в созерцании внешних средств: духовного руководства опытного наставника и личной церковной жизни; третья книга посвящена описанию высшего дарованного созерцания и его духовных плодов. Метод медитации как несовершенный и приближающий к Богу лишь в незначительной степени Мигель де Молинос оставлял почти без внимания. Вместе с тем он косвенно касался этого метода, обсуждая вызывавший разногласия у мистиков вопрос о роли человеческой природы Иисуса Христа как предмета медитации и созерцания. По мысли Мигеля де Молиноса, медитативные размышления о жизни и деяниях Христа могут приносить пользу лишь на начальных стадиях движения к мистическому совершенству, тогда как на высшем уровне созерцания Христос усматривается лишь чистым актом веры, поэтому допустимо «забвение» совершённого Им по плоти и сосредоточение на Нём исключительно в аспекте Его божества. При всей осторожности формулировок Мигеля де Молиноса этот тезис имеет важное значение для понимания мотивов критики учения Мигеля де Молиноса иезуитами, т.к. метод Мигеля де Молиноса прямо противоречит мистическому методу Игнатия Лойолы (1491–1556 гг.), который был сформулирован им в «Духовных упражнениях» и лёг в основу иезуитской мистики. В признании наличия у человека некоего способа высшего богопознания «помимо Христа» проявляются гностические элементы, неявно присутствующие в квиетизме Мигеля де Молиноса, т.к. созерцание и любовь оказываются здесь обращёнными не на личного и реального Богочеловека Иисуса Христа, но на безличное божество. Именно этим абстрактным характером учения Мигеля де Молиноса о созерцании Бога во многом объясняется последующая популярность его трактата среди масонов и представителей различных религиозных направлений, ориентированных на веру в «божество вообще» (ср. ст. Теизм).