Схимонах Иов жёстко критикует Кирилла Ставровецкого, указывая, что автор богословского сочинения должен чётко обозначить различия в исповедании веры между православными, с одной стороны, и последователями иных исповеданий – с другой. Отсутствие таких сведений, считает преподобный Иов, свидетельствует о симпатии Кирилла Ставровецкого к католицизму: «Се же латина умеет: и греческую веру, и свою латинскую похваляет, а под сею покровкою свою – на гору, а нашу – на низ. Мы же нашу точию славим, а латинскую ганим и обличаем в духу кротости и чистоты языка, не якоже еретицы досаждающе». В конце разбора Иов (Княгиницкий) предлагает Кириллу Ставровецкому перед изданием текста показать его ещё кому-нибудь сведущему в Писании и учении. «Зерцало богословия» было в целом положительно воспринято в православных кругах на украинско-белорусских землях. Сочинение имело хождение и в Московской Руси. После издания патриархом Филаретом (Романовым) и царём Михаилом Фёдоровичем 1 декабря 1627 г. указа о конфискации и сожжении сочинений Кирилла Ставровецкого его книги уничтожались, но, по мнению исследователей, в некоторых книжных собраниях сохранились рукописные копии. Список «Зерцала...» имел в своей библиотеке келарь Троице-Сергиева монастыря писатель Симон (Азарьин). На полях рукописи Симон сделал запись: «Прочитати ея опасно, понеже творец книги сея… приступил в Литве к латинству, а през того на Москве при святителе Филарете жгли». В 1674 г. книга была переведена «с белороссийскаго языка на славенский великороссийский» библиотекарем Чудова в честь Чуда архангела Михаила в Хонех монастыря иеродиаконом Феофаном; большого распространения в Москве перевод не имел. В октябре 1679 г. Симеон Полоцкий по поручению царя Фёдора Алексеевича написал негативный отзыв на «Зерцало...». Симеон Полоцкий предложил постраничный обзор основных «погрешений» в книге, воздерживаясь от оценочных суждений и нигде не называя взгляды Кирилла Ставровецкого еретическими. Предложенная Симеоном Полоцким подборка не полностью охватывает «Зерцало...» и больше напоминает выискивание ошибок, нежели последовательный аналитический разбор. Симеона Полоцкого не устраивало отдельное словоупотребление Кирилла Ставровецкого (вместо «постизати» величество Бога следовало бы говорить «размышляти», вместо «преизволение» – «самовластие»). Симеон Полоцкий отмечает не совсем корректные формулировки: у Кирилла Ставровецкого Божество «разделяется» на три Ипостаси, а Оно «несть разделно». В ответ на утверждения Кирилла Ставровецкого о том, что «раздельно свойство Ипостасей», Симеон Полоцкий писал: «Сие не право, Божество несть разделно, но обозествуется». Комментируя слова Кирилла Ставровецкого о том, что Священные книги приписывают Богу «уды телесныя», Симеон Полоцкий отмечает: «То не право, ибо множицею пишется, яко Бог дух есть». Он критикует взгляды Кирилла Ставровецкого на человека. Кирилл Ставровецкий пишет, что Бог поставил человека «царём и властителем над всеми добрами видимыми и невидимыми во обоих вещех». Рецензент возражает: человек может быть лишь «причастником» или «общником добр небесных», но никак не властителем. Кирилл Ставровецкий утверждал, что человек бессмертен, равен ангелу и является «ангелом во плоти». Симеон Полоцкий на это ответил: «Сие не право, ибо вси есмы смертни и еще не достигохом содружества ангелскаго».