Если человек пытается основать их познание на рассудочной силлогистике, он оказывается слеп к подлинной действительности, к «существенному». Однако это не означает, будто истины веры и нравственности противоречат разуму. Развитие логической способности разума у И.В. Киреевского отнюдь не враждебно выходящему из истинного убеждения веры разумному сознанию. Исходная позиция И.В. Киреевского не антирационализм, но двуединое понятие о цельной действительности и цельном знании. Предметы живого знания недостижимы для отвлечённого разума и требуют для разумения «совокупного, цельного действия всех познавательных способностей». Убеждение И.В. Киреевского в достижимости истины при цельной деятельности познающего опирается на представление о личном характере действительности: «...Существенного в мире есть только разумно свободная личность. Она одна имеет самобытное значение. Всё остальное имеет значение только относительное». Содержание отвлечённого мышления составляют формальные определения разума; отвлечённое мышление не видит в мире ничего, кроме форм и отношений. Но логические формы и отношения лишены онтологического значения. Предмет цельного познания онтологически выше совокупности объектов отвлечённого познания, хотя цельное познание обретает живость и полноту только в единстве с естественным познанием. Эта интуиция живого двуединства сверхразумного и рационального в личности лежит в основании всего философского миросозерцания И.В. Киреевского, находя выражение и в метафизике, и в общественной философии, и в понятиях об истории христианства. «Сознание об отношении Живой Божественной Личности к личности человеческой», как преимущественный предмет живого знания, есть вера. Вера, с одной стороны, это «высшая разумность, живительная для ума», с другой – она принципиально сверхразумна, ибо разум в акте грехопадения «отклонился от своей первоестественной цельности». Несмотря на то что ум человека един и создан, чтобы стремиться к Создателю, обыкновенное состояние тварного разума есть состояние отвлечённой отдельности умственных, душевных и нравственных сил. Для рождающегося в таком состоянии отвлечённо-рационального мышления сознание личности Божества, Его отношения к человеческой личности «невместимо», и, чтобы «проникнуться верою», разуму «необходимо… возвыситься к первообразному единству». Исправление разделённой природы человека сознанием веры представляется поэтому у И.В. Киреевского не как отрицание силы разума, но как возведение всего бытия мыслящего и верующего существа на высшую ступень, как подчинение разумной деятельности «цельному сознанию верующего разума». Это не умерщвление, но преображение естества. Восстанавливая цельность сил естественного разума, человек приводит «всю совокупность умственных и душевных сил» к единству. В состав внутренней цельности входят все силы ума и души. Первое условие для возвышения ума к цельности состоит в недопущении безусловного примата одной из душевно-нравственных сил. Однако это только первое условие цельности, но не сама цельность.