Эту же богословскую идею развивал и протоиерей Георгий Флоровский: «Свобода Спасителя по человечеству от первородного греха означает и Его свободу от смерти как от «оброка греха». Спаситель уже от рождения неповинен тлению и смерти, подобно Первозданному, – уже может не умереть (potens non mori), хотя ещё и может умереть (potens autem mori). И поэтому смерть Спасителя была и могла быть только вольной – не по необходимости падшего естества, но по свободному изволению и приятию... Спаситель подъемлет и несёт грех мира (скорее, чем приемлет или воспринимает) свободным изволением любви – Своей человеческой любви... Несёт его вольно – потому и имеет спасительную силу это «взятие» греха как свободное движение сострадания и любви... Смерть Господа вполне свободна. Никто не отнимает жизни у Него. Он Сам полагает душу Свою, по Своей воле и власти... Умереть «надлежало» по закону Божию, по закону правды и любви. Это не необходимость греховного мира. Это – необходимость Божественной любви». В гностицизме идея кеносиса представлена как пленение божественного Света. Слово нисходит в мир материи и мрака и не может его покинуть, не разделив участи спасаемых им людей. Переход Божества в материальный мир понимается в гностицизме как кеносис божественной природы. Пребывание Божества в чувственном мире сопровождается Его страданиями, через эти страдания частицы божественного Света стремятся вырваться из материального мира. В гностицизме, особенно в его манихейской разновидности, отрицается идея добровольности страданий Спасителя и выдвигается другая – о «спасённом Спасителе» (salvator salvatus) или о «Спасителе, который должен быть спасён» (salvator salvandus). Некоторые гностики объясняли кеносис Христа как кажущееся явление, за которым не стоит реального самоуничижения (см. в ст. Докетизм). В III в. представление об уничижении Бога содержала концепция модализма (одно из направлений ереси монархианства) в виде тезиса: «Pater natus et Pater passus» («Отец рождённый и Отец страдавший»). Модалисты считали, что есть только Отец; с переменой времён Он родился от Девы и пострадал за людей в модусе Сына; Он же страдал на Кресте, был умершим и неумершим, в третий день Сам воскресил Себя. Бог остаётся всегда одним и тем же, а Отец, Сын – это лишь имена, принимаемые Им с переменой времён, привходящие свойства, они существуют только в субъективном представлении человека. Епифаний Кипрский приводит слова ересеарха-модалиста Ноэта: «...Одного Бога славлю, одного Бога знаю, и кроме Него не знаю иного Бога, родившегося, пострадавшего, умершего». Эта ересь была осуждена Александрийским собором 261 г. и Римским собором 262 г. как противоречащая Евангелию.