Нижнюю часть здания (до карниза этих капелл) Дж. А. Кваренги обработал рустом, имитируя в штукатурке блочную каменную кладку античных памятников и указывая на воображаемую древность постройки. Многочисленные ниши полукруглой и прямоугольной формы внутри храма также восходят к античным погребальным прототипам: на проектном чертеже разреза в прямоугольных нишах показаны статуи, в полукруглых – урны. Отсутствие иконостаса на этом чертеже свидетельствует о том, что замысел получил развитие от надгробной часовни до храмовой постройки. Важная и часто используемая тема в архитектурном наследии Дж. А. Кваренги – ярус звона колоколен в виде восьмигранных башенок: в их основных гранях прорезаны арочные проёмы, на диагональных меньших по ширине гранях – прямоугольные ниши, размещённые в два яруса. Нижние ниши по высоте соответствуют пятам арок, верхние, одинаковой ширины с нижними, имеют квадратные или прямоугольные (горизонтальные) пропорции и располагаются выше пят арок. Таковы две колокольни Смоленской церкви в Б. Пулкове, колокольни, устроенные вместо четырёх малых куполов в пятиглавом монастырском Спасо-Преображенском соборе в Новгороде-Северском (1791–1806 гг.), колокольни в проекте собора для Кременчуга (в Академии Каррары в Бергамо), колокольни в виде цилиндрических «мавзолейчиков», обставленных колоннами, в варианте фасада из музея истории Санкт-Петербурга, а также в проектах усыпальницы Александра Андреевича Безбородко для усадьбы Стольное (два варианта) и неизвестной церкви для Москвы. В этих храмах Дж. А. Кваренги разрабатывал тему большого пятикупольного собора четырёхстолпной структуры с одним или несколькими портиками. Сравнение проектов показывает исследователям, что «тема» чередования арочных проёмов с двухъярусными нишами выглядит как прямое заимствование или «цитата» из важного для церковной архитектуры иконографического источника. Исследование проектов Дж. А. Кваренги Смоленской церкви в Б. Пулкове на основании аналогии с цилиндрическими «памятными» башнями свидетельствует о том, что восьмигранные колокольни с двухъярусными нишами на диагональных гранях тоже связаны с сакральной темой. Похожую композицию представляет собой портик маленькой виллы Форни-Черато в Монтеккьо-Прекальчино близ Виченцы, построенной Палладио в 1541–1542 гг.: по сторонам центрального арочного проёма расположены дополнительные проёмы с прямыми перемычками, над ними, выше пят арок, – горизонтальные прямоугольные ниши с рельефами-аллегориями рек. Портик этой виллы воспроизводился, например, в московском доме Баташёва на Яузе (1798–1802 гг., архитектор Родион Родионович Казаков) – на парковом фасаде; в санкт-петербургском дворце Юсуповых на Фонтанке, перестроенном Дж. А. Кваренги в начале 1790 гг., – подъезд парадного этажа (чертеж в музее истории Санкт-Петербурга). Перестраивая огромный барочный дворец Юсуповых, Дж. А. Кваренги не мог увеличить камерный портик виллы соразмерно всему зданию; таким портиком стал подъезд с балконом-террасой над ним, характерный для эпохи барокко. На широком трёхэтажном фасаде, объединённом колонными лоджиями с боковыми флигелями, портик-подъезд выглядит как особо ценная старинная деталь, что подчёркивалось введением рустовки на его стенах (портик виллы Форни-Черато имеет гладкие стены), служившей указанием на древность.