Этот тип церковных зданий соединял современную Дж. А. Кваренги архитектуру с наследием А. Палладио и напоминал о погребальных часовнях Античности, например, в катакомбах под церковью св. Севастиана на Аппиевой дороге, где в одной из погребальных камер такой усыпальницы временно хранились мощи апостолов Петра и Павла. Венецианские образцы таких церковных зданий имели купола: Темпьетто-Барбаро – двухколоколенная церковь-мавзолей на вилле в Мазере, церковь иезуитской коллегии Дзителле, а также православная церковь Сан-Джорджо-деи-Гречи в Венеции, которую в то время приписывали Якопо Сансовино и А. Палладио. Дж. А. Кваренги применил палладианский тип усадебной часовни в окрестностях Царского села – главной усадьбы империи, сумев придать ему размеры и значительность монументального сооружения и создать таким образом первые храмы русского ампира. Круглые башенки-«мавзолеи» Дж. А. Кваренги воспроизвёл в церкви Благовещения в Б. Кузьмине и в госпитальной церкви св. Марии Магдалины в Павловске, где такая башенка уже после постройки здания появилась над фронтоном входного четырёхколонного портика. В.И. Пилявский опубликовал авторский чертёж фасада неизвестной церкви, указывая, что это проект церкви в Б. Кузьмине, однако в итальянских изданиях он назван часовней (oratorio), так же его определил и сын Дж. А. Кваренги Джулио в издании работ отца. На фотографиях 1930 гг. церковь в Б. Кузьмине выглядит иначе, поэтому проект исследователи готовы отнести к одной из двух Никольских часовен, приписанных к ней. Церковь в Б. Кузьмине была возведена в 1783–1785 гг. на месте деревянной (1748 г.), рядом с ней по указу императрицы Елизаветы устроили кладбище. В проекте Благовещенской церкви в Б. Кузьмине Дж. А. Кваренги обратился к теме античного башнеобразного мавзолея: на западном фасаде – полукруглый выступ-притвор, окружённый дорическими колоннами (такие «западные апсиды» традиционно были связаны с погребальной темой), над ним – колоколенка в виде маленького мавзолея. Оба яруса церкви, объединённые предельно пластичными кольцевыми колоннадами и цилиндрической формой, которая была подчёркнута введением массивного промежуточного цилиндрического аттика, образовали подобие древнеримского мемориального надгробного сооружения. Кубический объём самой церкви с почти гладкой массивной апсидой был покрыт широким низким «византийским» куполом (как в «греческих» соборах Ч. Камерона и Николая Александровича Львова в царскосельской Софии и Могилёве). Исследователи отмечают, что создавалось впечатление, будто византийский храм, похожий на бесстолпные погребальные приделы поздневизантийской эпохи (например, южный придел церкви монастыря Хора в Константинополе), пристроен к памятнику-мавзолею, подобному тем, что возводились в лучшие времена древнеримской архитектуры. В церкви св. Марии Магдалины Мариинского госпиталя в Павловске колоколенка-«мавзолей» над портиком появилась не сразу, на авторских чертежах 1781 г. её ещё нет. Эту церковь начали возводить раньше других, в каком-то смысле она должна была стать «экспериментальной». В ней уже вполне сформировалась характерная для ранних церквей Дж. А. Кваренги необычная композиция основного продолговатого однонефного объёма, покрытого простой четырёхскатной крышей.