На боковых фасадах выделялись крупные термальные окна, освещавшие сверху церковный зал, к которому с двух сторон примыкали низкие больничные корпуса. Такая же схема устройства окон была в церквах в Б. Пулкове (боковые окна видны на фото начала XX в.) и в Фёдоровском посаде (согласно проекту). В этих храмах нет западных портиков: Дж. А. Кваренги лишь выдвинул на западном фасаде ризалит, внутри которого образовался притвор-нартекс, перекрытый меньшим, чем основной, цилиндрическим сводом. Благодаря симметричным колокольням по сторонам западного фасада открылась возможность устройства третьего термального окна в западном люнете этого продольного свода. На фасаде эти окна архитектор поместил в специально выделенный верхний ярус стен, который в ордерном отношении являлся выросшим до высоты этажа фризом, опоясывающим здание по периметру в соответствии с высотой внутреннего свода. Над фризом начинался дорический карниз с прямоугольными модульонами, что позволило достичь согласованности и даже взаимопроникновения фасадов и интерьера. В образовавшемся поле фриза были помещены симметричные крупные розетты солярного типа, заимствованные с античных надгробий, возможно, символы «утренней» и «вечерней» звезды Венеры – начала и конца человеческой жизни. В византийской и древнерусской иконографии такие розетты были связаны с темой «помрачения» светил при Распятии и на Страшном Суде (Деян. 2:20; Откр. 6:12). Образ центрических античных погребальных памятников Дж. А. Кваренги воспроизвёл и в церкви Казанской иконы Божьей Матери – мавзолее Александра Дмитриевича Ланского в Царском селе (1785–1790 или с 1784 гг.; освящена в 1796 г.). Скоропостижная кончина молодого фаворита стала причиной, по которой императрица решила построить церковь «на Софийском кладбище, для погребения в оной наиболее отличных подданных двора», о чём Дж. А. Кваренги упоминал в письме Луиджи Маркези. Захоронения предполагались в подземной крипте-ротонде, где позднее были погребены ещё 27 лиц. У стен церкви было организовано кладбище, вокруг которого Дж. А. Кваренги также построил ограду с колокольней и со служебными помещениями (чертежи колокольни хранятся в Кастелло-Сфорцеско в Милане). Исследователи считали композицию Казанской церкви-мавзолея уникальной, однако у неё были прототипы: например, знаменитое среди поклонников римских древностей погребальное здание, руины которого располагались в полутора милях от ворот Порта-Маджоре (остатки главного купольного зала с большими полукруглыми нишами на диагональных осях запечатлены на гравюре в «Римских древностях» Пиранези, посмертное переиздание которых состоялось в 1784 г.), или здание на Аппиевой дороге, план и перспективный разрез которого С. Серлио поместил в «Третьей книге архитектуры». В XVIII в. этот мавзолей христианской эры – гробница Кальвенциев (около середины III или IV в.) – был сильно разрушен, поэтому его реконструкция с ребристым куполом (или шестигранным сводом), выполненная П. Лигорио, отличается от гравюры С. Серлио, где внутреннее пространство имело вид ротонды с венцом капелл-конх. Капеллы-конхи, помещённые в Казанской церкви (мавзолее А.Д. Ланского), на диагональных осях основного восьмигранного зала и отделённые от него свободно стоящими колоннами (как в римском Пантеоне), снаружи значительно ниже основного объёма, что очень похоже на реконструкцию гробницы Кальвенциев, сделанную П. Лигорио.