Репрессированных священников в подпольных общинах пытались заменять миряне, как мужчины, так и женщины, появлялись священники-самозванцы. В результате таинства исчезали вовсе или искажались до неузнаваемости. В некоторых общинах практиковались заочные крещения и заочные венчания. Богослужебные чинопоследования редуцировались или заменялись иными произведениями, чаще всего акафистами. Подавляющее большинство нелегальных приходов в 1930 гг. составляли общины, верные канонической высшей церковной власти. Общины, не поминавшие митрополита Сергия, не создавали особого течения в церковном подполье и существовали на равных с другими тайными приходами. Многие общины, особенно сельские, были весьма отдалённо осведомлены о разделениях в патриаршей церкви и противопоставляли себя только обновленцам и в отдельных случаях григорианам. В миру члены нелегальных религиозных общин, как правило, не отличались от окружающих, вели обычную жизнь, хотя старались уклоняться от мероприятий, противных их религиозным принципам. Особое положение занимали группы эсхатологического толка. Эти движения возникали и существовали в контексте апокалиптических настроений, охвативших в послереволюционные годы широкие слои российского, украинского, белорусского крестьянства. Для таких групп были характерны вера в наступление после революции «царства антихриста» и ожидание скорого конца света, а также обожествление своих духовных руководителей, что сближало их с хлыстами. Некоторые эсхатологические группы уже в 1920 гг. образовывали самостоятельные тайные объединения; другие общины не прерывали связи с православными приходами и посещали действующие храмы. В разных регионах страны действовало несколько подобных религиозных течений: иоанниты, обожествлявшие Иоанна Кронштадтского, еноховцы, летуны, федоровцы, хакилевцы, поддубновцы, селивестровцы и др. Многие эсхатологические общины, прежде всего, иоанниты, примыкали к иосифлянству, в котором их привлекал отказ от любых форм соглашательства с «сатанинской властью». С началом коллективизации существовавшие среди членов таких общин настроения уйти, изолироваться от общества усилились. Они не скрывали своей враждебности к советской власти, бойкотировали государственные мероприятия, не вступали в колхозы, уклонялись от военной службы, отказывались получать документы, устраиваться на работу, отдавать детей в школу и т.п. Точно определить число нелегальных приходов, существовавших в то время, не представляется возможным. Исследователи также учитывают, что количество тайных общин не было постоянным: их деятельность могла прекращаться, например, в связи с арестом священника или организатора молений, а затем снова активизироваться. По примерным оценкам исследователей, всего по стране существовало порядка 10 тыс. не имевших регистрации православных приходов. При этом около 600 таких православных общин действовало в Белоруссии, не менее 5 тыс. – на Украине, более 4 тыс. – в РСФСР (где наибольшее число нелегальных приходов существовало, как полагают исследователи, в Центральном Черноземье и Поволжье).